Звала, улыбнулась Екатерина. Ведаешь, чай, что скоро принцесса Елизавета во Францию отбудет?
Да кто ж об этом не знает, госпожа?
Государь к ней статс-дам намерен приставить. Уж не знаю, кого он там выберет. Но надо бы так сделать, чтобы в число этих дам твоя племянница попала. Хватит ей на Москве сидеть, зачахнет.
Виллим задумался на несколько минут, потом просветлел:
Госпожа, это легко устроить. Государь Степана Лопухина не шибко любит, простить ему дерзкого поведения на похоронах царевича не может. Опять же ближайший родственник супруги бывшей В Париже-то он глаза Петру Алексеевичу мозолить не будет.
Твоя правда! расцвела Екатерина. А Наташка пусть при Лизоньке будет, наставляет ее в тайнах женских, да манерах западных. Только как бы об этом государю сказать? Меня-то он видеть не желает
Устрою, все устрою. Статс-дамы-то не только будущей французской королеве нужны, но и принцессе Наталье Алексеевне. Ей по малолетству вообще строгий пригляд нужен, а Лопухин ей не чужой дед, хоть и двоюродный
При упоминании о старшей внучке супруга Екатерина враз поскучнела. Девочка росла замкнутой и своевольной, никакого почтения новой государыне не высказывала, немцев откровенно чуралась. И с тетушками своими, ровесницами почти, никак общего языка найти не могла. Только с Анной иной раз беседовала обе читать любили, науками увлекались. А с Лизонькой не заладилось
Не пропадет, я чай, Наташка-то, сухо ответила она. Приданное за ней царское, хоть и не за короля замуж отдаем. Во Францию приедет, там ее пообтешут на свой манер, нечего нам голову ломать.
Твоя воля, госпожа
Виллим послал горячий, обожающий взгляд Екатерине, и та почувствовала приятную истому во всем теле. И то сказать: она еще в самом соку, как у русских правильно говорят: «сорок пять баба ягодка опять». А кто эту сладость пробует? Петруша последние, почитай силы, на молдаванскую девку угробил, на жену законную слава Всевышнему, давно уже законную! и внимания-то не обращает.
Последний раз танцевал с ней на свадьбе у Катьки Долгорукой, что за венца Миллезимо выскочила. Веселая была свадьба, упились все до полусмерти, отца невесты от стола вынесли совсем без памяти. А братец Катькин, молодой князь Иван, все вокруг Аннушки вертелся, пока принцессы пристойно к себе не удалились. Ищет себе невесту необыкновенную, к княжне Кантемир сватался, да не вышло. И Аннушки ему не видать, как своих ушей
Виллим, скажи-ка мне, о чем молодой князь Долгорукий спьяну на свадьбе у сестрицы своей болтал. Я что-то не разобралась.
Да пьяный он был, госпожа, сам не знал, что мелет.
Русские говорят: «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке», усмехнулась Екатерина. Так что у князюшки на языке-то было?
Ох, госпожа, похвалялся, будто добьется руки принцессы Анны и станет одной из самых важных персон в государстве. Что Петр Алексеевич, цесаревич-наследник, здоровьем-де слаб и умом недалек, он будет царствовать, а они с Анной править
Екатерина расхохоталась:
Да где ж это видано, в России-то, чтобы баба управляла? Совсем князь Иван от пьянства да спеси ума лишился! Вот что, милый
Словцо само сорвалось с языка и Екатерина густо покраснела. А Монс быстро опустил длинные, как у девицы, ресницы, дабы государыня не заметила, как алчно блеснули у него глаза: давеча с сестрицей Модестой шептались, что государь-то сдает, а кому после него на троне сидеть неведомо. Вот ежели бы Екатерину короновать, да императрицей сделать после смерти супруга, а ему, Виллиму, при ней неотлучно тайным галантом и советником быть Только для этого надобно и Анну, старшую дочь, за какого-нибудь иноземного принца выдать, да отправить от России подалее. Умна слишком
Слушаю, госпожа, после едва заметной паузы отозвался он.
Ты потолкуй с государем тебя он послушает, я знаю Надобно Долгоруким спеси-то поубавить, но и не обижать род древний, знатный
Это я понимаю, госпожа.
Я бы посватала за князя Ивана племянницу мою, Софьюшку. Она и на лицо пригожа, и приданым ее наделю отменным
Привыкший уже ко всяким причудам государыни, Виллим невольно вздрогнул. Софья Карловна Скавронская, о которой зашла речь, была старшей дочерью брата Екатерины, Карла, еще недавно простого лифляндского крестьянина, а теперь графа Скавронского, милостями Екатерины получившего не только титул, но и роскошный дворец в Петербурге. Софья была недурна собой и неглупа но и только. И такую невесту предложить одному из самых блистательных женихов России?!