Уже два года я работаю в сфере, где царит суеверие, где все друг другу рассказывают какие-то невероятные истории, где в каждом чихе люди склонны видеть знамения. Нет суевернее людей, чем лётчики и бортпроводники. От них только и слышно «это плохой знак», «так никогда не говори», «так даже думать нельзя»
Катя и Руслан мне как раз и понравились тем, что на приметах не помешаны. Правда, есть другая проблема: Руслан в любом разговоре начинает вздымать свой любимый «ТУполиный» пух, и пух этот лезет в рот так, что хочется постоянно плеваться, хотя вроде и рассказывает он о самолёте Ту-154 с теплом и нежностью.
Что-то прохладно становится Рус, тебе не холодно без майки? заботится Катя.
Любит его. Думает о нём. Меня не спросила, хватает ли мне тепла
В детстве мне тепла вполне хватало. Однако бабушка то и дело отчитывала родителей: «У вас ребёнок всё время мёрзнет». И по телевизору часто говорили, что дети недополучают тепла. А я точно знал, что конкретно нужно делать, чтобы стало тепло: всего лишь включить газовую духовку. Моё стремление угодить родителям, проявить самостоятельность было совершенно искренним, а не продиктованным желанием согреться. Но вдруг каким-то образом я оказался вместо тепла в полярном холоде. Совершенно непонятно, почему что-то вдруг пыхнуло, бахнуло, почему исчезло оконное стекло Я оказался далеко от газовой плиты, но, правда, цел-невредим, ни царапины.
Сбежался весь подъезд.
«Андрюша, ей-Богу, ты хуже атомной войны!» высказала мама.
Оказывается, я устроил какую-то атомную войну, в результате которой стало холодно, как ядерной зимой. Я ничего не понимал: посмотрел в окно зима как зима, самая обычная. Говорю, покажите мне, где там ядра, где атомы, а меня никто не слышит. Я объясняю взрослым, что я ни с кем не хотел воевать, что прекрасно знаю, что такое война.
«Андрюша, объясни, зачем ты полез к духовке? Ты что замёрз?» «Нет» «Но тогда объясни нам, зачем»
Катя сходила к себе в номер, принесла булочки, помидоры, огурцы, порционное масло из бортпитания, пакетик напитка Yupi, всё разложила, расставила, и проделала это как-то совсем незаметно.
Ну вот, смотри, какая красота! показал на стол ублажённый Руслан.
И я посмотрел. Захотелось мне Кате задать банальный вопрос: иногда «залетая» домой (нынешним летом не чаще двух раз в неделю), готовит ли она мужу с сыном еду, и если да, то с большим ли она удовольствием это делает
Кать, а ты
Но Руслан меня перебил, предложил перекурить.
Катя, немного щурясь, спросила, что я читаю. Я полистал страницы в обратном порядке, показал ту, что с названием.
Чего-чего? Стол покрытый сукном и с графином посередине? Ничего себе название И как? Интересно? Про что это? удивлённо спросила Катя.
Да так Про людей.
Руслан вымыл руки и провозгласил, что пора уже и по соточке принять.
Поздно выпитая вторая зря выпитая первая пошутил я.
Катя с Русланом громко захохотали в один голос вероятно, этот афоризм ещё не слышали. Они то и дело говорят, что я прикольный. А по-моему, Руслан куда прикольнее. Пошлость в нём сочетается с каким-то лучезарным мальчишеством.
В приоткрытую форточку нашего номера влетел звук, похожий на пляжную сирену. Это Ту-154 где-то на перроне с другой стороны профилактория запускает двигатели. Руслан от этого звука млеет. Говорит, такую «музыку» слушал бы бесконечно.
Сходи в музыкальную школу, проверь слух, пошутил я.
Руслан дрогнул животом, но моей шутки, разумеется, не понял. Ни Катя, ни Руслан ничего не знают о том, как я однажды сходил в эту самую музыкальную школу проверить слух и чем это всё закончилось.
После первой «соточки» стало чуть постукивать в висках и постучали в дверь.
Администратор, не переступая порога, сообщила о том, что нам придётся обойтись без телевизора. Звучало это вежливо, но на её лице угадывалось как минимум «перебьётесь». В наличии, оказывается, аж целых два маленьких «Самсунга», но они сломаны.
Могу испорченный принести, если хотите.
Нет, спасибо, сказала Катя.
Приносите, мы его в окно выбросим, спаясничал Руслан, и они с Катей снова громко засмеялись.
Смеются они постоянно. Когда мы летели сюда, я сидел в начале второго салона и чуть заикой не сделался из-за Кати, которая на кухне так взвизгнула, что даже пассажиры, находившиеся в последних рядах, и те переглянулись. Потом она, раскрасневшаяся, выбежала из кухни, помчалась в туалет и надолго там заперлась.