Петр Межурицкий - После мюзикла стр 14.

Чувак, не будь по жизни чайником,
моллюском, овощем, валежником
не кое-как лижи начальнику,
но от души лижи мятежнику
за правду, а не для довольствия
иначе что за удовольствие?

1.
Да, ищёт рыба впрямь, где глубже,
а честный человек где хуже,
где полный, так сказать, отстой,
как завещал сам Лев Толстой.
Жизнь не пикник, а сущий ад,
зато ты нравственно богат
и посреди земного шума
то вспомнишь Лейбница, то Юма,
то Лялю из восьмого «Б»,
то летний пляж, то КГБ,
а там, глядишь, как будто рад
тому, чьё имя Сущий Ад.
2.
Конечно, лучше на веранде
базарить о Махатме Ганди,
чем тырить в лавке колбасу
или разбойничать в лесу,
или во всей своей красе
за бочку скурвиться с вареньем,
но даже с этим откровеньем
согласны далеко не все.

Боюсь ли Страшного суда?
Могу сказать и «нет», и «да»,
что всем, пожалуй, по плечу,
а значит, лучше промолчу,
но если Страшного суда
не будет вовсе никогда
хочу я или не хочу,
то это страшно, господа,
а посему держу свечу,
не опасаясь пересуд,
шучу я или не шучу
за этот самый Страшный суд.

1.
И ты на целый мир не в ярости,
и я в отставке адмирал,
но разве от счастливой старости
никто ещё не умирал?

2.
и с тобой прощаясь нежно,
говорю я: «Майне кляйне,
не грусти вельми, понеже
скоро встретимся в онлайне».

Проведите, проведите, отведите меня к нему,
я хочу видеть этого уполномоченного
по правам человека!

Природа, как была наук мудрей,
так и сейчас непостижима столь же:
чечен в России больше, чем еврей,
хотя на первый взгляд куда уж больше.

История берёт веса,
невероятные весьма,
и всё коварней лотереи:
в Москве арабская весна,
в Египте русская зима,
а виноваты не евреи.
Или, даст Бог, опять они?
Тогда продлятся наши дни.

От с коррупцией борьбы
вечно счастливы рабы,
Подмосковье, Подмосковье,
где похерил счёт часов я
на ближайших полчаса
и леса, леса, леса
Знаю, мир бывает мрачен,
но судьбе наперекор
от того, что там батрачил,
я кайфую до их пор.
Я и нынче не помещик
люди для меня не вещи,
к сожаленью или к счастью
мало ли чего мне жаль,
но взаимного согласья
я с тобой не избежал
помнишь ли меня, Светлана,
не гусара, не улана,
но такая уж судьба
на плантации раба?
Подмосковье, Подмосковье,
средь египетских песков я
лично коротаю век
как свободный имярек
и кому до гор поклонских
здесь, на реках вавилонских,
где планетам шлёт поклон
стольный город Вавилон?
До свиданья, Подмосковье,
в сандалетах без носков я
жив, здоров и клал табу
на с коррупцией борьбу.

Гражданин:
Вожди друг друга постреляли,
но нам не жаль их мне и Ляле.

Ляля:
Как бы там ни было, адью,
я ухожу как раз к вождю.

Гражданин:
Разит попсой, как от винила,
тебя ведь от вождей тошнило,
не превращай былое в шлак!

Ляля:
Считай, что я уже ушла.

Хор:
Ушла, вернуть её нет шанса
какой урок из перформанса?

Гражданин:
Житейских посреди стремнин
извечно в жопе гражданин,
будь он хоть трижды волк матёрый.

Хор:
О боги, люди и актёры,
слова его как в сердце нож,
но Лялю этим не вернёшь,
однако, Ляля, подожди,
скажи, зачем тебе вожди?

Ляля:
А ты не слышал, Хор-отец,
что Альфа, например, самец
не то же, что самец Омега?

Гражданин:
Какая, извините, мега
ущербность, чисто моветон,
душа у женщины бетон,
болото, типа холодец,
а ты что смотришь, Хор-отец,
на ужас этот в стиле фолк?
Скажи ей про гражданский долг!

Хор:
Ты прав, аж слезы накатили,
давай поговорим о стиле.