Жизнь, смерть... в такой концентрации. Я не думала, что так вообще бывает. Артур, там всегда так?
Артур пожал плечами.
Ну да... это же госпиталь. Он для этого и построен. Эй, у вас что, вообще больниц нет?
Есть. Но не такие. У нас очень редко кто-то рождается. И еще реже кто-то умирает. Это как... как босиком среди гейзеров.
Не знаешь, откуда рванет, и дурно пахнет, расшифровал Мерлин. Самообладание к нему уже вернулось. Там столько ненаправленной энергии крутится, что это просто магнит для всякой шушеры.
А что я сделаю? Люди рождаются, люди умирают.
Те, кто просто приходит и уходит это одно. Я говорю о тех, кто хочет жить, но умирает. И тех, кто хочет умереть, но живет. Дану покрутила в руках надкушенное яблоко. У нас... на Авалоне не принято в таком отказывать.
Кстати, ты не думаешь, что тебе лучше сейчас вернуться на Авалон? вклинился Мерлин.
Дану покачала головой:
Я думаю, мне лучше сейчас из человеческой формы не выходить. Некоторое время.
Можно через менгиры.
Менгиры все равно только в полнолуние откроются, это еще две недели. Неважно. Она перевела взгляд на Артура. Проблема в том, что там популярен культ Помоны. И, боюсь... я невольно усугубила проблему. Меня видели и... и приняли именно за нее. Слух пойдет быстро, и с ним надо что-то делать, и чем быстрее тем лучше. Люди, которым нужно утешение, вцепятся в... во что угодно.
Артур кивнул.
Мы над этим работаем.
Выйдя на палубу, он первым делом сел прямо на пол и сделал то, что так давно хотелось вылил воду из ботинок. Потом подвернул брючины и зашлепал босиком к себе. Надо было еще поймать Пеллинора пусть выяснит, что за паренька они выловили под мостом и как он там оказался. И перекусить чего-нибудь. И найти Джин и объяснить ей, куда они делись и чем все закончилось.
И, кстати, можно ли что-нибудь сделать с «Ланцией», чтобы она и вправду так быстро ездила?
Парадная зала «Неустрашимого» сияла и переливалась, как шкатулка с драгоценностями. Две с половиной сотни гостей пересыпались по ней, как стеклышки в калейдоскопе, складываясь из одного узора в другой.
Артур восседал на возвышении в окружении гостей и азартно любезничал с Джиневрой. Время от времени к ним подходил кто-нибудь засвидетельствовать свое почтение. Судя по жестикуляции, эпизод с укрощением келпи Артур успел изложить восторженной публике раз семь, не меньше. Самым поразительным было то, что, если судить по мимике, заинтересованность Джиневры возрастала с каждой итерацией. Возможно, Артур поспорил, что не будет повторяться в описаниях, и ей было интересно, как он выкрутится.
Мирддин и Нимуэ сидели за столиком в углу, поодаль, откуда можно было видеть весь зал, не попадаясь никому на глаза.
«Тебе не тяжело? Ты уверена, что хочешь быть среди людей? Без вуали", без ограждения?»
«Да. Я хочу понять, какие они, когда не сломаны. Когда у них все хорошо».
Дану замерла, всматриваясь. По ее серьезному, сосредоточенному лицу бежала едва заметная рябь выражений так на белое ложится отсвет оттенка, если что-то яркое уронить в снег. Человеческий наряд скрывал ее почти полностью, только глаза блестели над высоким воротником и кончики пальцев с белыми лунками выступали из широких рукавов. Она очень старательно держала антропоморфную форму, очень тщательно повторяла образец, увиденный в витрине, и именно безупречность ее выдавала.
Тонкий профиль, точный, как формула или аккорд, выступая из жестких складок, походил на начатую скульптуру. Чтобы создавать впечатление человека, следовало бы добавлять неровностей, шероховатостей, ошибок. Крошек на скатерти, следов от помады на бокале. Всей мелкой энтропийной пены, которая возникает от столкновения человека с миром и которую так сложно имитировать.
Сообщать Нимуэ об этом Мирддин решительно не собирался.
Во-первых, для целей дану прекрасно подходил и этот вариант. Чистый вариант кода, нагружать его деталями было совершенно излишне. Бессмысленно и утомительно.
Во-вторых, Мирддин надеялся, что эффект «зловещей долины» снизит вероятность того, что, если он отвлечется, кто-нибудь успеет подойти к Нимуэ и еще чего-нибудь... попросить.
Кажется, последнюю мысль он подумал слишком громко. У Нимуэ чуть дрогнула рука под его ладонью.
«В госпитале было так страшно. Но там все было... настоящее. А тут все... как танец однодневок над водой. Такой изящный. Такой безмысленный. Я... я хочу понять. Как они заставляют себя обо всем забыть?»