Разумеется, она и так видела Сеть. Миры линии Серебряной Реки проносились мимо ее окна, К-шлюзы то и дело заливали купе бесцветным светом. На каждой остановке поезда проводились экскурсии: пикники и рыбалки, осмотры древних крепостей и знаменитых гор. Но почему-то для нее это было не в счет.
Поэтому, когда поезд прибыл на Адели, Треноди притворилась уставшей и осталась в вагоне, пока все остальные шумно бросились охотиться и развлекаться на вечеринке, организованной на самом пике острова. Она сказала себе, что и сама неплохо проведет время. Но все-таки девушка заскучала, и, когда поезд объявил, что получил сообщение от юного странствующего члена семьи Зенитов, который хотел бы присоединиться к ним, это показалось ей первым стоящим внимания событием за последнюю тысячу световых лет. Таллис Зенит из Золотого Узла. Треноди ничего не знала об этой ветви семьи. Маневрируя между колоннами, она подошла к моторику-служащему, которому предстояло поприветствовать нового гостя.
Не волнуйся, сказала она, я сама его встречу.
Адели была планетой туманов. Жизнь здесь концентрировалась на вершинах гор, окруженных бескрайними морями мерцающей дымки: естественные диффузионные камеры, проходя сквозь которые, частицы оставляли сверкающие следы непредсказуемой траектории. К станции «Адели», расположенной в самой верхней точке города, вел виадук на сваях, утопающих в тумане, и по нему, дрожа, катился теперь поезд Зенитов. Под вечерним небом сияли подсвеченные астрономические купола, а из сотни причудливых турелей на крышах вагонов развевались императорские флаги и длинные знамена с улыбающимся солнцем символом Дома Зенитов.
Зен тщательно изучил поезд по фотографиям и видеозаписям. Он запомнил планы всех этажей в главных вагонах, все двери и смотровые люки, но все равно оказался не готов к тому, как прекрасен этот поезд. Зен стоял среди толпы трейнспоттеров и радостных детишек на платформе и не мог оторвать глаз от прибывающего состава. Два локомотива-близнеца, «Дикий огонь» и «Время даров», веками служили семье Зенитов. Их замысловатые резные корпуса так часто входили в моду и выходили из нее, что в итоге оказались вне всякой моды, обрели самобытность и остались величественными древними созданиями медового цвета, прекрасными, как потертые старые здания. За ними тянулись пять двухэтажных вагонов, составляющих жилье императора и его ближайшего круга. А за ними, извиваясь, к станции через виадук ползли вагоны поменьше, но такие же великолепные.
Зен, сказала Нова у него в голове. Она стояла прямо у него за спиной, незаметная прочим любопытным. Я отправила Зенитам сообщение о том, что ты здесь, и они приглашают тебя на поезд.
Зен оглянулся на нее, но девушка вошла в роль покорной служанки-моторика и не ответила на его взгляд.
Разумеется, Зен тоже играл свою роль. Репетиция окончена, вот-вот начнется представление. На нем была короткая куртка из умного винила, пока с цветной настройкой по умолчанию: черная. Темная трикотажная майка с вырезом достаточно глубоким, чтобы выставить напоказ ключицы. Узкие брюки. Ботинки с квадратными носами. Поймав свое отражение в окнах поезда Зенитов, он обрел уверенность, что сойдет за Таллиса. От Зена Старлинга в нем уже точно ничего не осталось.
Он кивнул, показывая Нове, что все понял, и пошел вдоль платформы. Гостям низкого статуса, вроде него, следовало садиться на места в дальних вагонах. Нова следовала за ним, неся багаж. Бока поезда украшали резные фризы, и детишки карабкались по ним с платформы, чтобы погладить скульптуры в виде животных по голове. Пауки-ремонтники, наблюдавшие за ними, милостиво позволяли это делать, и Зен подумал, что «Дикий огонь» и «Время даров» не против маленьких посетителей, а наоборот, приветствуют их. Интересно, что сделал бы «Мечтательный лис», если бы какой-нибудь ребенок решил полазить по нему?..
Таллис? раздался поблизости чей-то голос.
Всю дорогу от Дездемора Зен напоминал себе: «Меня зовут Таллис Зенит, меня зовут Таллис Зенит». Но при виде поезда Зенитов все это вылетело у него из головы. Нова помогла ему, запустив тревожный сигнал прямо ему в голову через гарнитуру, а затем произнесла вслух спокойным уважительным тоном:
Таллис?
Он оглянулся, вспомнив, наконец, чью роль играет, и увидел рядом с собой молодую женщину, которая улыбалась так, словно он был лучшим из того, что она видела за последние недели. «Вообще-то не женщину, а девушку», мысленно поправил он себя, сбросив оцепенение, вызванное ее улыбкой. Она была не старше его самого, но выглядела куда лучше. Короткая стрижка, волосы покрашены в модный бирюзовый цвет. Обтягивающий переливающийся костюм пестрел узорами в виде павлиньих перьев, а ботинки, судя по всему, были покрыты сусальным золотом.