Фэнни Флэгг - Рай где-то рядом стр 12.

Норме стало трудно дышать; вспомнив упражнение «Заменяйте дурные мысли хорошими», она возразила:

 Людям свойственно ошибаться. Ведь когда появился рок-н-ролл, все твердили, что хуже уже не бывает,  а оказалось, бывает!

 Куда уж хуже! Но если я не успею до конца света выйти на пенсию, то страх как разозлюсь: столько лет мечтала дожить до пенсии и вот те на!.. Нет в жизни справедливости, верно? А ты не боишься конца света?  Тотт взялась за расческу.

 Боюсь, конечно,  ответила Норма.  Жаль, если он настанет именно сейчас, когда у людей появилась наконец хоть капля хорошего вкуса. Загляни в нашу скобяную лавку или в магазин керамики, там такие милые вещицы продаются, и совсем недорого. Я просто гоню дурные мысли.

 И правильно,  отозвалась Тотт.  Что в них толку? Вот Вербена ничуточки не боится. Надеется перед самым концом света исчезнуть. А мы, дескать, все здесь сгорим дотла. Сказала, что если вдруг не придет ко мне на стрижку значит, вознеслась на небо. А я в ответ: «Ну спасибо, Вербена, будь ты и вправду доброй христианкой, взяла бы и меня с собой в рай, а не оставила бы здесь жариться».

 А она?

 Молчок.

 Что ж, Тотт, нравится ей так думать пускай думает. Я больше не пытаюсь понять, зачем люди верят во всякую чепуху. Взять хотя бы террористов-смертников: взрывают сами себя и не сомневаются, что на том свете их ждут семьдесят райских дев и все такое прочее.

 То-то удивятся, когда очнутся и поймут, что просто-напросто померли, ни за грош пропали! Как там поется в песне у Пегги Ли, «Вот и все»?

 Да, но вот беда, никто же не знает, есть жизнь после смерти или нет,  сказала Норма.

Тотт замерла с расческой в руке.

 Господи, да лучше б ничего не было, я и земной жизнью сыта по горло. Хочу уснуть и больше ничего.

 Ну что ты говоришь, Тотт! А вдруг ты на том свете снова встретишься с родными?

 Нет уж, дудки, мне и на этом свете их видеть не хотелось.  Тотт взяла флакон лака для волос и начала яростно поливать волосы Нормы.  Я хочу знать, для чего мы на свете живем, и не намерена ждать, пока помру. Разве я слишком многого хочу?

Закончив работу, Тотт глянула на Норму в большое зеркало, поправила локон-другой, протянула ей ручное зеркальце и развернула кресло, чтобы та посмотрела на себя сзади.

 Ну вот, готово,  просто картинка!

После похода в салон красоты Норму неотступно мучила тревога, и она облегченно вздохнула, когда застала тетю Элнер на крылечке, с улыбкой на лице. Поднимаясь по ступенькам, Норма сказала:

 Вы сегодня вся светитесь!

 Есть отчего, милая! Я бабочку спасла! Вышла я на крыльцо, а там красавица-бабочка попалась в паутину, я и освободила ее. Паука тоже жаль без обеда остался, но ведь бабочки живут всего день, так пусть она хотя бы до вечера порезвится.

Норма очистила себе стул от барахла и села.

 Да, пусть поживет, порадуется.

Элнер продолжала:

 Знаешь, что черепахи живут полторы сотни лет, а бедные бабочки всего день? Нет в жизни справедливости, верно?

 Верно,  кивнула Норма.  Тотт Вутен мне только что говорила те же слова.

 Про бабочек?

 Нет, про то, что нет в жизни справедливости.

 А-а И к чему она это сказала?

 Боится, что не успеет до конца света выйти на пенсию.

 Бедняга Тотт, нашла о чем горевать. У нее и так забот хватает, с ее-то детишками непутевыми! О чем она еще болтала?

 Как всегда, о том о сем, а еще злилась, что не знает, зачем мы живем.

Тетя Элнер рассмеялась.

 Что ж, она не одна такая! Это вопрос на засыпку, не хуже чем про курицу с яйцом, верно?

 Да.

 Передай Тотт, если она узнает, зачем мы живем,  пусть и с нами поделится!

Резкий звонок вырвал Норму из воспоминаний, вернув в настоящее. В страшное настоящее ведь еще недавно тетя Элнер радовалась жизни, смеялась, а теперь лежит в приемном покое больницы, и что с ней стряслось, одному Богу известно.

Норма ждала, когда умолкнут звонки и поднимется полосатый шлагбаум, и вслед за Тотт Вутен и тетей Элнер задавалась вопросом: «И все же для чего мы живем?»

В приемном покое

Застряв у шлагбаума, Норма и Мэкки добрались до больницы на восемь минут позже «скорой». В регистратуре им сказали, что Элнер в приемном покое и о ее состоянии пока ничего не известно, но доктор обо всем расскажет, как только будут новости. Тем временем Норме предстояло заполнить целую кипу страховых анкет и как можно точнее ответить на все медицинские вопросы. У нее тряслись руки, и она едва могла писать.