Вот чертовщина! выругалась Тотт. С самого утра все роняю. Знаешь, Норма, я вся как на иголках. После одиннадцатого сентября мир будто вверх тормашками перевернулся. Едва у меня жизнь наладилась, подлечила я нервы, вышла на работу, и тут бац! просыпаешься утром и узнаешь, что арабы нас ненавидят, а за что? Я за всю жизнь ни одного араба пальцем не тронула, а ты?
И я У меня и арабов-то знакомых нет, подтвердила Норма.
А потом выясняется, что весь мир против нас.
Да уж. Норма со вздохом протянула Тотт шпильку. В голове не укладывается. Я-то думала, все нас любят.
И я не пойму, хоть убей. За что нас ненавидеть мы ведь хорошие? Если где-то в мире что-то случится, мы всегда присылаем деньги и помощь, ведь так?
По-моему, да.
Мы самая щедрая нация, разве нет? сказала Тотт, закрепляя бигуди.
Так нам всегда говорили, согласилась Норма.
А недавно я прочла, что даже канадцы и те нас терпеть не могут Канадцы! А мы-то в них души не чаем, рвемся в гости! Вот уж не думала, что канадцы нас ненавидят. А ты?
И я, повторила Норма. Всегда считала Канаду нашим добрым северным соседом.
Тотт затянулась, пристроила сигарету в черную пластмассовую пепельницу.
Одно дело, когда знакомые тебя не жалуют. Но если ты кого-то знать не знаешь, а они тебя терпеть не могут, хочется сунуть голову в петлю или выпрыгнуть из окна, а тебе?
Норма, подумав, ответила:
Это, конечно, не повод себя убивать, но приятного мало.
Тотт взяла сетку для волос.
Незачем всем на свете помогать все равно благодарности не дождешься.
Пожалуй, согласилась Норма.
Да черт подери взять тех же французов! Мы их освободили от фашистов, а они про нас гадости говорят! Поверь, Норма, у меня душа болит!
Норма кивнула:
Вот и помогай после этого людям, верно?
О чем и я! сказала Тотт, засовывая Норме за уши вату. Работаю как вол, плачу налоги, деньги мои расходятся по всему свету, а где спасибо? Раньше я верила в людей, а оказалось, они точь-в-точь как мои дети: дайте то, подайте это и все мало.
Дочь Тотт, Дарлин, необъятная толстуха, совсем не то что щуплая Тотт работала в соседней кабинке.
Ну, мамуля, огромное тебе спасибо! отозвалась она из-за перегородки. Больше никогда в жизни у тебя ничего не попрошу!
Хорошо бы, буркнула Тотт себе под нос.
Пусть Норма и гнала от себя подобные мысли, но Тотт, разумеется, права. После терактов 11 сентября жизнь перевернулась. Даже в крошечном городке Элмвуд-Спрингс жители будто с ума посходили от ужаса. Вербена вбила в голову, что семья Хинь-До, хозяева небольшого рынка на углу, на самом деле террористы из подпольной шайки. «Они не арабы, Вербена, а вьетнамцы», объясняла Норма. А Вербене хоть кол на голове теши. «Неважно, твердила она, от них всего можно ожидать».
Большинство горожан лишь сокрушались, что их детям и внукам выпало жить в таком неспокойном мире, а для Нормы, Мэкки и их сверстников тех, кто родился и вырос в сороковых-пятидесятых, перемены были просто ошеломляющими. Теперь совсем не то что в прежние времена, когда никто ничего не боялся, а о Ближнем Востоке знали по рождественским открыткам с яркой звездой над мирными яслями, а не по страшным сводкам новостей. Норма решила: с нее хватит. Вот уже три года она не включает новостей и не читает газет. Теперь она смотрит только канал «Дом и сад» и «Лавку древностей» на Пи-би-эс, прячет голову в песок и ждет, что все само наладится.
Минут через сорок, когда Норма высушила волосы под феном, Тотт продолжила начатый разговор:
Ты меня знаешь, Норма, я всегда стараюсь не унывать, но чем дальше, это тем труднее. Говорят, цивилизация наша обречена, ей конец.
Кто говорит? вскинулась Норма.
Да все! Тотт сняла с волос Нормы сетку. Нострадамус, Си-эн-эн, газеты. Если им верить, нас не сегодня-завтра сотрут с лица земли.
Боже мой, Тотт, к чему слушать всякую чепуху? Нас просто пугают.
Знаешь, Норма, Вербена говорит, в Библии сказано про конец света, и он, похоже, не за горами.
Ах, Тотт, сколько лет на свете живу все трубят про конец света, а он до сих пор не настал.
Пока, уточнила Тотт, снимая с Нормы бигуди. Но однажды настанет. Вербена говорит, все приметы налицо. Землетрясения, ураганы, наводнения, пожары, а теперь еще и птичий грипп вот тебе и мор, и казни.