Он так спешил, что забыл запереть на ключ дверь кабинета. А нужно заметить, что в этот злополучный день Родионов проводил экзамен, и поминутно двери открывались.
Увидев в кабинете сидящего на стуле в трусах декана сценарно-киноведческого, они растерянно пятились назад.
Через пять минут эта весть разнеслась по институту. От студентов не было отбоя, каждому хотелось поглядеть на полураздетого декана. Смотрины продолжались не меньше получаса, пока Родионов вернулся в кабинет и возвратил мои зашитые штаны
Став деканом, мне посчастливилось впервые побывать за рубежом. Я возглавил студенческую группу для поездки в ГДР. Хоть какая-никая, а все-таки Германия. Отлично помню дату, когда мы приехали в Берлин аккурат 7-го ноября 1989-го.
Поселились мы в Берлине. Нас разбросали по квартирам гэдээровских студентов. Мне достался Курт, прекрасно владеющий русским языком. Шесть лет он провел в Москве, где его отец работал собственным корреспондентом газеты немецких коммунистов «Нойес Дойчланд».
Ночью 8-го ноября мы с Куртом перед сном вышли на прогулку. На узкой улочке тускло светились фонари. Рядом с домом Курта поперек улицы высилась ограда из бетона.
Ремонтные работы? Спросил я Курта.
Тот замялся, помолчал, затем ответил:
Это Берлинская стена.
Та самая?! воскликнул я. Хочу ее потрогать! Вернусь в Москву, похвастаюсь.
Александр, взмолился Курт, не смейте близко подходить к ней!
Но почему?
По кочану! (Вот что значит, парень жил в Москве!).
Никто и не увидит. Ведь рядом ни души! Сказал я Курту. Александр, я вас предупредил. Вас ждут большие неприятности.
Но находиться рядом со Стеной и не прикоснуться к ней я не мог себе позволить. Когда еще выпадет такая редкая возможность?!
Не послушав Курта, я двинулся к Стене. И тут меня ослепил прожектор, раздался окрик:
Whoa! Bewegen Sie sich nicht! Hände hoch! (Стоять! Не с места! Руки вверх!).
Из кустов вышел офицер и направил на меня автомат Калашникова.
Я замер.
Опустите руки, Александр, я сейчас ему всё объясню, успокоил меня Курт.
Но я настолько был напуган, что рук не опустил. Так и продолжал стоять с воздетыми руками, пока Курт на немецком языке объяснялся с офицером.
Наконец, Курт перевёл мне:
Офицер требует показать ему ваш паспорт.
Так как паспорт находился в боковом кармане моего костюма, я попросил Курта, чтобы он достал его и представил офицеру.
Курт исполнил мою просьбу.
Офицер придирчиво перелистал мой паспорт, сверил мою личность с фотографией и что-то на немецком произнес.
Опустите руки, перевел мне Курт. В порядке исключения, он разрешил вам подойти к стене.
А меня он не пристрелит?
Не пристрелит. Слов на ветер ШТАЗИ не бросает.
Я с опаской подошел к Стене, придирчиво ее ощупал и постучал по бетону кулаком.
Проверяете ее на прочность? Засмеялся офицер. Он неожиданно заговорил на русском. Не сомневайтесь, Стена простоит еще сто лет.
Но офицер ошибся. На следующий день 9 ноября, Берлинская стена пала. На ее руинах был устроен грандиозный праздник. Я уверен, что мой кулак сыграл решающую роль в падении Стены.
В качестве декана я со студентами еще дважды посещал Германию, и оба раза не без приключений.
Как-то поздней ночью мы возвращались из ознакомительной поездки в Дрезден. На каком-то полустанке пересадка. Поезд прибывал на противоположную платформу. Нужно было перейти через перекидной пешеходный мост. Но у меня были натёрты ноги, и перекидной мост я бы не осилил. Я решил спрыгнуть вниз, чтобы перейти по рельсам. Курт меня остановил.
Александр, перейдите по мосту. Иначе вас ждут большие неприятности.
Я отмахнулся.
Неприятности твои меня уже достали!
Какой же вы упрямый! рассердился Курт. Я вас предупредил.
Курт и на этот раз оказался прав. Не успел я сделать шага, как из кустов послышался
оглушительный свисток. Передо мной из темноты выросла строгая фигура дежурного по станции, в армейской форменной фуражке и с пистолетом на ремне.
Bestrafung! потребовал дежурный.
Что он сказал? Спросил я Курта.
Платите штраф.
А если я не заплачу, что тогда? Я как раз на двухкассетник отложил.
Лучше отказаться от магнитофона, чем попасть в кутузку, посоветовал мне Курт.
Я могу связаться с нашим консулом? спросил я Курта.