мы с ним подружились, и я был с ним на «ты».
Ну, теперь другое дело! сказал мне Валя, как только я занял деканский кабинет. Он принес бутылку коньяка и велел, чтобы я всегда держал её в своем столе.
Дело в том, что аудитория, в которой он проводил занятия, находилась наискосок от деканата. Каждые полчаса он исправно навещал меня. Я был готов к его приходу. Его уже ждала налитая рюмашка и мятная конфетка. Лихо опрокинув рюмку и зажевав конфеткой, он убегал в аудиторию к студентам.
Ежов был удивительным рассказчиком и юмористом. Из аудитории постоянно доносился смех. И после каждого визита в деканат смех в аудитории взрывался с новой силой.
Когда Ежову присвоили звание профессора, он поручил мне составить список вгиковцев, приглашенных на банкет в ресторане ЦДЛ:
Я тут никого не знаю, а ты знаком со всеми.
А ты чаще появляйся в институте! Тоном строгого декана попенял я классику.
Мне некогда, я сценарии пишу.
Хорошо, ты клепай сценарии, а я займусь подбором контингента. На сколько человек рассчитывать?
Насколько хочешь. Я денег не считаю.
Счастливый И все-таки?
Саня, даю тебе карт-бланш, сказал Ежов. Полностью полагаюсь на тебя. Пригласи, кого захочешь.
Карт-бланш, полученный от классика, придал энергию в поисках участников банкета. Когда еще, подумал я, многие из моих вгиковских друзей, смогут побывать в ресторане ЦДЛ?! Лично я никогда там не был. Для выпивок с друзьями скитался по пельменным и закусочным, прятался от зорких глаз буфетчиц в столовке гостиницы «Турист», в кустах на ВДНХ
Уже к вечеру список на 100 персон был написан. В нем было представлено все руководство ВГИКа, доцентура, профессура, все заведующие кафедрами, рядовые педагоги. Кроме того, я пригласил буфетчицу с братом, приехавшим к ней в гости из Воронежа, начальницу отдела кадров, двух сотрудниц из бухгалтерии, костюмершу из учебной киностудии, двух киномехаников, библиотекаршу, трех машинисток, физрука и тётю Нюру повариху студенческой столовой. Вот только ректора в список я не внес. «Почему»? спросил Ежов. «Он язвенник, не пьет. Испортит всю обедню».
На банкете машинистка Таня настойчиво пытала классика:
Валентин Иванович, а это, правда, что Восток дело тонкое?
Гульчатай, рот закрой! Прикрикнул на нее киномеханик Николай.
Брат буфетчицы Светланы приписал Ежову авторство «Семнадцати мгновений весны».
Валентин Иванович, у нас в Воронеже мужики толкуют, что роль Штирлица была поручена Евгению Леонову. Это так?
Так, подтвердил Ежов. Но Леонов отказался, и роль отдали Вячеславу Тихонову.
Жаль расстроился Светланин брат. Леонов был бы в самый раз.
В заключении банкета в честь Ежова все хором запели песню из фильма «Тридцать три»:
На речке, на речке, на том бережочке
Мыла Марусенька белые ножки. Мыла Марусенька белые ножки,
Белые ноги, лазоревы очи. Плыли по реченьке белые гуси.
Ой, вы плывите, воды не мутите
К нам подошел сидевший за соседним столиком Евгений Евтушенко. Классики обнялись.
Песня о Марусеньке резко оборвалась и зазвучала песня Евтушенко «Хотят ли русские войны».
Помню, как будучи студентом ВГИКа, я увидел, как за барной стойкой в Доме журналистов в обнимку стояли Евтушенко и Ежов. Подойти к классикам я, конечно, не решился. И вот сейчас прославленный поэт Евгений Евтушенко стоял в шаге от меня! Я набрался храбрости и сказал ему: «Как жаль, что у меня с собой нет ни одной из ваших книг. Я попросил бы вас подписать ее». На что Евгений Александрович с готовностью ответил, что одна из книг случайно лежит в его кармане, и он готов сейчас же мне ее подарить. Он вынул из кармана книгу и надписал: «Декану Александру Бизяку с поклоном от поэта Евтушенко». Этот сборник до сих пор стоит на почетной полке моей библиотеки.
А еще помню приключившийся со мной конфузный случай. Как-то я важно шествовал по коридорам ВГИКа. Ко мне подошел студент и на ухо шепнул:
Александр Григорьевич, извините, у вас сзади на брюках разошелся шов, и видны трусы.
Что делать?! Я бросился в кабинет своего товарища, доцента операторского факультета Олега Родионова, у которого в костюмерной на учебной киностудии имелся блат.
Олежек, выручай!
Снимай штаны и жди меня! Скомандовал Олег и помчался с ними в костюмерную, чтобы ликвидировать прореху.
Я послушно сел на стул, дожидаясь друга.