Выходит, верно говорят: «Что ни делается все к лучшему», ведь не будь той измены, неизвестно, что сделал бы с нами капитан, узнай он правду. Прогулка под килем в действительности может оказаться вовсе не такой романтичной, как звучит на слух. Не зря же моряки в таверне пугали ею друг друга, демонстрируя уродливые шрамы на лицах, будто изрезанных не самым острым ножом.
Впрочем, пора уже забыть о Ренарде, как и обо всем том, что я оставляю позади, ведь впереди меня ждет совсем другая жизнь, и как знать, может быть, где-то там, за горизонтом, я встречу любовь всей моей жизни.
С этими оптимистическими мыслями я кое-как повернулась на бок и, приноравливаясь к мерной качке, попыталась уснуть, но среди ночи проснулась от леденящих кровь звуков столь ужасного раскатистого храпа в исполнении по меньшей мере половины команды, что волосы на затылке встали дыбом. Я повернулась в сторону мирно посапывающего Клода. Счастливчик! Его не беспокоила такая мелочь, как чьи-то носовые трели. В отличие от изнеженных дворцовой жизнью барышень, он был к этому невосприимчив. Я вновь закрыла глаза и попыталась отключиться от царящей вокруг какофонии, как вдруг услышала новый звук, заставивший навострить уши. Где-то внизу, под нами, из трюма, где, как мне было известно находились запасы провианта и питьевой воды, донеслись звуки страшного надрывного кашля, который вызвал у меня серьезные опасения по поводу состояния здоровья его жертвы.
Все по-прежнему спали. И только меня человеческие мучения не смогли оставить равнодушной, и потому, сдавшись, я осторожно сползла вниз.
В едва различимом лунном свете, проникающим через маленькие, почти целиком завешенные окошки-иллюминаторы, двигаться приходилось почти на ощупь. Руки и ноги нещадно болели от непосильной работы, которой пришлось заниматься весь день до заката. Обойдя с десяток гамаков и стараясь приноровиться к качке, я осторожно подошла к выходу и прислушалась. Звук повторился, а затем я услышала грохот, как если бы на пол упало что-то тяжелое. Ни минуты больше не медля, я бросилась к люку и, приподняв тяжелую решетку, скользнула вниз по узкой лесенке, кляня себя последними словами за то, что не догадалась захватить свечу.
Стукнувшись в кромешной темноте лбом о какой-то ящик, да так сильно, что из глаз посыпались искры, я не сразу поняла, что тусклый, едва различимый свет, пробивающийся из-за сложенных в огромную гору бочек с кислой капустой и солониной, не плод моего воображения. Помотав головой и убедившись, что огонек никуда не исчез, я, едва дыша и стараясь не шуметь, двинулась в том же направлении, моля Бога не наткнуться на кого-нибудь из команды, ошивающегося в трюме в столь поздний час.
Обойдя последнее препятствие, я очутилась возле небольшой клетки, освещенной почти угасшим огоньком подвешенного сверху фонаря, в самом углу которой, к своему ужасу, я увидела лежащего вниз лицом человека. Света было недостаточно, чтобы рассмотреть его внешность и то, во что он был одет. Мне были видны только длинные темные волосы, разметавшиеся на полу и скрывающие его лицо, да совершенно не соответствующие мрачной обстановке трюма белоснежные чулки, больше подходящие какому-нибудь придворному щеголю его величества, чем узнику на пиратском корабле. Я бы еще долго, наверное, стояла и раздумывала о таких мелочах, когда новый приступ кашля вновь скрутил несчастного, и, больше не раздумывая над дальнейшим, я бросилась к клетке и попыталась открыть дверь, но безрезультатно. Огромный висячий замок, издевательски скалясь пустой скважиной, оказался между мной и умирающим.
Напрасно я, напрягая зрение, осматривалась по сторонам в надежде обнаружить висевший где-нибудь ключ или хотя бы то, что помогло бы мне отпереть чертов замок. Все было напрасно, узник был обречен. Чуть не плача от совершенно непонятно почему охватившего отчаяния, я бросилась на колени возле клетки и, протянув руки сквозь прутья, постаралась перевернуть несчастного.
Месье, не бойтесь, я здесь, с вами. Ну же, помогите же мне Если вас не перевернуть, вы задохнётесь. Да чтоб вас Месье
Только с четвертой попытки мне удалось осуществить задуманное. Во время очередного приступа человек непроизвольно откинулся назад, и я, воспользовавшись моментом, смогла подхватить его и перевернуть на спину. Но стоило мне бросить беглый взгляд на его поросшее щетиной лицо, покрасневшее от душившего кашля, как меня отбросило назад.