Глава 19. Поджог Севастополя: как тушили «потешную» революцию?
Есть события, самостоятельное значение которых меркнет в сравнении с последствиями, вызванными ими к жизни. Выстрел в Сараево спровоцировал сход такой политической лавины, что детали подготовки и исполнения убийства наследного принца мало кого, кроме историков, интересуют. Всплеск протестного движения в России между третьим («медведевским») и четвертым (формально третьим) сроками президентства Путина оказался прологом к таким грандиозным событиям, что вскоре о нем стали вспоминать как о совершенно второстепенном историческом факте.
Пробуждение основного инстинктаВмешательство России в гражданскую войну в Украине (а скорее провокация этой войны) было вызвано не столько внешнеполитическими причинами (экономические интересы России в регионе, геополитическая стратегия Москвы, исполнение гуманитарной миссии и так далее), сколько причинами внутриполитическими. Агрессия это реакция на предреволюционную смуту в самой России, своего рода игра Владимира Путина на опережение.
Крымскую (и в целом украинскую) кампанию необходимо рассматривать в двух плоскостях: не только в военно-политической, но и в мистически-символической. Причем вторая плоскость гораздо важнее первой. Крым это кодовое слово в русской исторической памяти. Потеря Крыма одна из самых глубоких зарубин, возникших в народном подсознании после распада советской империи. В этой точке сходится бесчисленное количество оголенных нервов русского мира. Горечь от потери Крыма находится за пределами рационального восприятия.
Поэтому Путин не просто послал войска в Крым. Он повернул ключ зажигания в национальном подсознании, мгновенно введя население огромной страны в состоянии аффекта. Как только были произнесены сакральные слова «Крым» и «война», в душах десятков миллионов людей включился «основной инстинкт» и раздался «рев племени». И с тех пор «рев племени» стал объективным фактором, определяющим общественно-политическую обстановку в стране.
Одним движением политического тумблера народ был переведен из одного психологического состояния в другое. Истерическое и неадекватное состояние народных масс стало объективной константой русской политической жизни.
Черная контрреволюцияПохоже, революция, о которой так много говорили либерально настроенные граждане начиная с 2011 года, произошла, однако выглядит она не совсем так, как ожидали. То, что революция в России будет окрашена отнюдь не в оранжевые цвета, понимали многие. Но на то, что ее возглавит сам Путин, мало кто рассчитывал. Тем не менее произошло именно это Путин запустил в России контрреволюционный процесс, организовав поджог «крымского рейхстага».
Кремль решил не ждать, пока кто-то поставит под вопрос авторитарную легитимность существующей власти, а стал сам разрушать ее по собственной инициативе, чтобы заменить новой тоталитарной легитимностью. Все давно шло к этому, но события в Украине стали катализатором, резко ускорившим процесс. Итогом этого процесса стало радикальное изменение общественного строя современной России.
В Кремле было два сценария купирования революции: вегетарианский (в рамках которого вышел на свободу Ходорковский и были произведены другие символические пассы) и черносотенный. Выбран был именно второй, и российский бронепоезд на полном ходу проскочил еще одну политическую развилку по дороге в исторический тупик. Печальный опыт 2011 года никого ничему не научил.
У последней чертыПроблема состоит в том, что ввести общество в аффектированное состояние легко, но вывести его из этого состояния практически невозможно. Германии для этого потребовалось проиграть Вторую мировую войну, СССР потерпеть поражение в холодной войне. Трудно представить себе, катастрофа какого масштаба должна теперь произойти, чтобы наступило отрезвление десятков миллионов людей, сознание которых буквально выключено агрессивной всепроникающей пропагандой.
Но еще хуже то, что тот, кто ввел общество в этот патриотический раж, тут же потерял контроль над происходящим. Кремль не может сказать, что это была шутка, что у России были учения в Крыму, а власти Украины, например, стали легитимными и пора обсудить с ними снова цену на газ. В обществе порождены аппетиты, удовлетворять которые придется ежедневно, скармливая патриотам одну жертву за другой. Демиург черной революции превращается теперь в ее раба. Он должен следовать уже не своей логике, а логике больного воображения порожденного им чудовища.