Нет, резко ответила она с болью в голосе. Ее глаза наполнились слезами в который раз за последние несколько дней. Не смей этого делать, Грэм. Не обесценивай мою боль. Для меня твой отец был хорошим человеком. Он был добр ко мне, когда ты был холоден, и заступался за тебя каждый раз, когда я хотела уйти, так что не надо говорить, чтобы я перестала хандрить. Ты не можешь решать, что мне чувствовать, сказала она, и я ощутил, как все ее тело сотрясается от слез.
Я склонил голову, смущенный ее внезапной вспышкой, но затем мой взгляд упал на ее живот.
Гормональный взрыв.
Ого, ошеломленно пробормотал я.
Джейн резко выпрямилась.
Что такое? спросила она немного испуганно.
Я думаю, у тебя просто случился эмоциональный срыв из-за смерти моего отца.
Она глубоко вздохнула и застонала.
О боже, что со мной такое? Эти гормоны превратили меня в размазню. Я ненавижу все, что связано с беременностью. Клянусь, после этого я сделаю стерилизацию, поднявшись, она вытерла слезы и сделала более глубокий вдох. Ты можешь сделать мне сегодня хотя бы одно одолжение?
Какое?
Можешь притвориться, что тебе грустно? Если люди увидят, что ты улыбаешься на похоронах, пойдут ненужные разговоры.
Я одарил ее преувеличенно хмурым взглядом.
Она закатила глаза.
Хорошо, а теперь повторяй за мной: мой отец был по-настоящему любим и нам будет его очень не хватать.
Мой отец был настоящим ублюдком, и никто не будет по нему скучать.
Она похлопала меня по груди.
У тебя почти получилось. А теперь иди одевайся.
Ворча себе под нос, я поднялся с кресла.
О! Ты заказывал цветы для церемонии? крикнула Джейн.
Я стянул свою белую футболку через голову и бросил ее на пол ванной.
Пять тысяч долларов за бесполезные растения для похорон, которые отправятся на помойку всего через несколько часов.
Людям понравится, сказала Джейн.
Люди идиоты, ответил я, вставая под обжигающе горячую струю душа. Я изо всех сил старался придумать, какую речь произнести в честь человека, который был героем для многих, но дьяволом для меня. Я пытался откопать воспоминания о любви и заботе, о том, как я им гордился, но ничего не вышло. Ничего. Никаких настоящих чувств.
Мое сердце которое он превратил в камень оставалось совершенно пустым.
Глава 2
ЛюсиЗдесь покоится Мари Джой Палмер, дарительница любви, мира и счастья. Как жаль, что она покинула этот мир. Ее уход стал неожиданностью и принес всем невыразимую боль.
Я посмотрела на неподвижное тело Мари и вытерла шею маленьким полотенцем. Раннее утреннее солнце светило в окна, и я изо всех сил старалась перевести дыхание.
Трагичная смерть от горячей йоги, тяжело дыша, вздохнула Мари.
Я рассмеялась.
Тебе придется встать, Мари. Тренеру нужно подготовиться к следующему занятию. Я протянула руку истекающей потом сестре. Пошли отсюда.
Иди без меня, театрально сказала она, размахивая невидимым флагом. Я сдаюсь.
Ну уж нет. Я схватила Мари за руки и потянула на себя, несмотря на ее сопротивление. Ты прошла курс химиотерапии, Мари. Горячая йога тебе нипочем.
Я не понимаю, заскулила она. Я думала, что йога должна приносить покой и умиротворение, а не ведра пота и всклокоченные волосы.
Я ухмыльнулась, глядя на ее вьющиеся волосы, собранные в узел на макушке. Она была в ремиссии уже почти два года. С тех пор мы старались жить на всю катушку и даже открыли цветочный магазин.
Мы быстро приняли душ и вышли на улицу, где нас тут же ослепило жаркое летнее солнце.
Какого черта мы решили приехать на велосипедах? застонала Мари. И как мы вообще оказались на горячей йоге в шесть часов утра?
Потому что мы заботимся о своем здоровье и хотим быть в самой лучшей форме, усмехнулась я. К тому же наша машина в мастерской.
Она закатила глаза.
Значит, теперь мы живем той жизнью, где перед работой едут в кафе на велосипеде и заказывают круассаны?
Ага! отозвалась я, отстегивая велосипед от шеста и запрыгивая на него.
И под круассанами ты подразумеваешь?..
Смузи из зеленой капусты? Да, так и есть.
Она снова застонала, но на этот раз еще громче.
Ты нравилась мне куда больше, когда не заботилась о своем здоровье и вся твоя диета состояла из тако и конфет.
Я улыбнулась и начала крутить педали.