Его нужно испытать солнцем, уперся Трилий.
Ночь на дворе! фыркнула полугнома. Ты его до утра тут держать собрался? Я наблюдала за боем. У других укушенных признаки обращения проявились уже через несколько минут, а у него все по-другому. Разве не видишь, что его организм сопротивляется яду? В лаборатории я смогу ему помочь. Так что несите его наверх, а там хоть засыпьте серебром. Живее! Каждая секунда на счету!
Все-таки добрые дела приносят пользу! Откажись я тогда на Великом Рынке выкупать полугному, и лечить меня сейчас было бы некому. Конечно, загадку яда вампиров не решить с наскоку, но Груля хотя бы попытается помочь противоядиями. Однако почему мой организм реагирует на яд не так, как все остальные? Думаю, что причиной всему зелье королей, которое перестроило мое тело на новый лад и укрепило его. Яд кровососов, рассчитанный на обычных людей, оказался для меня слаб. Впрочем, это еще не значит, что я спасен. Процесс трансформации, читай мучений, может попросту растянуться во времени.
Пока я размышлял об особенностях действия ядов на мой организм, меня доставили в алхимическую лабораторию и уложили на стол. Подобных столов тут было три, и все использовались для разделки тварей. Да, алхимия не такое уж и приятное занятие! То-то никто из воинов сюда без особой необходимости не заглядывает! Соседние столы тоже были заняты. На одном лежал недавно убитый вампир, кстати, уже без зубов. А на втором наш воин, которого проклятые обратили в упыря. А полугнома времени не теряла! Ну, как раз сейчас это мне только на руку. Неприятно, конечно, лежать на разделочном столе, но стать упырем еще неприятнее.
Узнали компоненты яда? спросила полугнома своих помощников, которые настолько увлеклись опытами в углу лаборатории, что даже не заметили нас.
Весьма сложный состав, не оборачиваясь, ответил аптекарь. Но пару действующих веществ выделили.
Превосходная формула! воодушевленно добавил молодой лекарь. Батрахотоксин вызывает паралич, токсин гриффина блокирует работу печени и почек, а эфедрин воздействует на разум, повышая агрессивность. Тут есть еще десяток активных компонентов, которые мы не можем опознать, но и так понятно, что яд вызывает в организме целый каскад химических реакций. Введя противоядие даже против некоторых из компонентов яда, можно полностью изменить результат!
И что за результат мы получим в этом случае? со скепсисом спросил пожилой лекарь.
Это предсказать невозможно, растерянно ответил молодой.
Вот так, какой замечательный выбор: стать милым упырем-вампиром или неведомой зверушкой. Но что-то делать нужно. В конце концов, призрачный шанс лучше, чем никакого. Рискую!
Бен, мысленно позвал я призрака. Скажи им, что я согласен рискнуть. Пусть начинают!
Айвери передал, чтобы вы начинали, пробормотал пират, с опаской покосившись на полугному. Сказал, что готов рискнуть.
Девушка пристально посмотрела на пирата и спросила:
Слышали? В каком порядке вводить противоядие?
Сначала разблокируем работу печени и почек, принялся перечислять старый лекарь, тут же взяв лечение под свой контроль. Затем уберем паралич, а потом накачаем его очищающими зельями и зельями здоровья. Он взял меня за руку и легко пожал ее. Придется потерпеть. Будет больно!
Прогноз старого лекаря сбылся очень скоро. Как только мне ввели противоядие, снявшее паралич, вернулась чувствительность, и все изменения в организме проявились в виде дикой боли. Болело все, начиная с кончиков пальцев ног, заканчивая зубами и даже несуществующим хвостом. А еще мышцы жили своей собственной жизнью, совершенно не подчиняясь сигналам мозга. Меня корежило, выкручивало, сгибало в немыслимые для нормального человека позы.
И все эти метаморфозы сопровождались грустным шепотом в моей голове. Темный господин не давал покоя, утверждая, что сопротивление бесполезно. Что у меня есть лишь одна возможность спастись принять свою судьбу и стать темным. Что иначе я превращусь в ужасного монстра и буду убит своими же друзьями. А потом он возвращался к бесконечному перечню благ, ожидающих меня, если я стану его последователем. Лишь мягкое касание разума рыси и тихий мат пирата не давали мне сойти с ума, удерживая на грани безумия.
Все когда-нибудь кончается. Закончилась и моя пытка. Вернее, она закончилась для разума, потому что я потерял сознание, а тело продолжало корежить до утра. Очнулся я совершенно обнаженным, когда первый луч солнца заглянул в открытое окно лаборатории. В углу, у стола с колбами, колдовала над каким-то зельем полугнома. Старого лекаря поблизости не оказалось, а молодой лекарь и аптекарь спали за столом, удобно улегшись на книге рецептов, над которой корпели прошлой ночью.