Матильда, дождавшаяся заката, озябла и вернулась в дом. Она поставила в проигрыватель старую пластинку группы Yardbirds и стала рыться в библиотеке. Фаулз выбрал в винном баре, расширении холодильника, бутылку «Сен-Жюльена», перелил ее в декантер и неторопливо перешел в гостиную.
Прохладно здесь у вас, пожаловалась Матильда. Тепло от камина пришлось бы в самый раз.
Фаулз набрал в поленнице охапку дров и щепок и разжег огонь в подвесном камине посреди комнаты.
Матильда, продолжая знакомство с домом, открыла шкафчик рядом с поленницей и обнаружила там помповое ружье.
Выходит, это правда, что вы открываете огонь по докучливым гостям?
Открываю. Вам повезло, что вы не стали моей мишенью.
Она внимательно осмотрела ружье с прикладом и ложем из начищенного ореха, с блестящим стальным стволом. Среди узоров на цевье она разглядела страшную голову скорее всего, Люцифера.
Это дьявол? поинтересовалась она.
Нет, Кучедра, рогатая женщина-дракон из албанского фольклора.
Милашка
Тронув Матильду за плечо, он увел ее от поленницы к камину и протянул бокал с вином. Они чокнулись и молча пригубили «Сен-жюльен».
«Грюо-Лароз» 1982 года! Вы меня балуете! оценила она угощение.
Потом она опустилась в кожаное кресло рядом с диваном и стала играть с Бранко. Фаулз вернулся в кухню, проверил рагу и добавил в него оливок без косточек и грибов. Осталось сварить рис и отнести в столовую две тарелки и столовые приборы. Кулинарное колдовство завершилось добавлением лимонного сока и яичного желтка.
Прошу к столу! позвал он, внося готовое блюдо.
Прежде чем откликнуться на зов, она поставила новую пластинку музыку из фильма «Старое ружье». Фаулз поднял голову, услышав, как она щелкает пальцами в такт музыке Франсуа де Рубе; вокруг нее кружился Бранко. Зрелище было прекрасное, Матильда чудо как хороша. Было бы естественно плениться и забыться, если бы не твердая уверенность, что все это изощренное манипулирование друг другом, старание обвести партнера вокруг пальца. Фаулз подозревал, что игра не останется без последствий. Он рискнул и запустил волка (хорошо, волчицу) в овчарню. Никто никогда не подбирался так близко к его тайне, оберегаемой уже двадцать лет.
Рагу удалось на славу. Во всяком случае, оба ели с отменным аппетитом. Фаулз потерял привычку к светской беседе, но ужин вышел веселым спасибо юмору и задору Матильды, имевшей оригинальные теории на все случаи жизни. Но настал момент, когда что-то в ее взгляде изменилось. Ее глаза все еще светились, но смотрели уже не насмешливо, а серьезно.
Раз сегодня у вас день рождения, я привезла вам подарок.
Я родился в июне, какой еще день рождения?
Значит, я немного поспешила или опоздала, ничего страшного. Вы романист, вам должно понравиться.
Никакой я не романист.
Романист все равно что президент республики, по-моему. Раз единожды звание было присвоено извольте его носить, даже в отставке.
Спорно, но ладно, почему бы нет.
Она атаковала его с другого фланга:
Романисты самые отъявленные лжецы, так или нет?
Нет, политики еще хуже. А историки? А журналисты? Не обижайте романистов.
Вы неискренни. Вы притворяетесь, что повествуете в своих романах о жизни, но это неправда. Жизнь слишком сложна, чтобы записать ее как уравнение или изложить на страницах книги. Она сильнее математики, сильнее вымысла. Роман это вымысел, а вымысел, если говорить технически, это ложь.
Все наоборот. Филип Рот нашел верную формулу: «Роман подсовывает своему создателю ложь, которой тот выражает свою несказанную правду»[5].
Фаулз вдруг почувствовал, что с него довольно.
Сегодня вечером мы эту проблему не решим. Что там у вас за подарок?
Я подумала, что он вам не нужен.
Вы смеетесь надо мной?
Мой подарок это история.
Какая история?
Матильда с бокалом в руке пересела из-за стола в кресло.
Сейчас расскажу. Когда я закончу, вам ничего не останется, кроме как сесть за машинку и начать стучать.
Фаулз покачал головой:
Даже не мечтайте.
Хотите пари?
Никаких пари на пустом месте.
Испугались?
Это вас мне надо бояться? Ничто не заставит меня снова начать писать, и я не представляю, как ваша история сможет это изменить.
Она касается вас, это раз. В этой истории важнее всего эпилог, это два.