Я завел в своем компьютере новый документ и напечатал первые строчки:
Глава 111 сентября 2018 г., вторник
Яхта отчалила от берега Вара в час дня с небольшим и теперь шла на скорости пяти узлов в час к острову Бомон. Сидя у штурвала, рядом со шкипером, я наслаждался зрелищем открытого моря, купался в золотистом мерцании средиземноморской глади
4Солнце клонилось к горизонту, брызжа в небо оранжевыми струями. Фаулз вернулся с прогулки с собакой, еле волоча ноги. Он попытался схитрить и пренебречь советами врача. Как только тот освободил его от гипса, он заспешил с Бранко на волю, не захватив с собой палку и не позаботившись ни о каких предосторожностях. И поплатился за это: совершенно выдохся, щиколотка одеревенела, все мышцы болели.
Добравшись до гостиной, он рухнул на диван, с которого открывался вид на море, принял противовоспалительное и закрыл глаза. Пока он пытался отдышаться, золотистый ретривер лизал ему руки. Он почти задремал, но от ворот позвонили, и он встрепенулся.
Опершись о подлокотник дивана, писатель встал и захромал к экрану. Оттуда на него смотрела Матильда Моннэ.
Натан замер. Что ей опять понадобилось? Этот повторный визит вселял и надежду, и тревогу. Раз она вернулась, значит, что-то задумала. Как поступить? Не отвечать? Это был способ на время избежать опасности, который, однако, не давал возможности в ней разобраться.
Фаулз молча открыл ворота. Сердцебиение пришло в норму, он был полон решимости со всем разобраться. Кто она такая, чтобы он с ней не справился? Надо отбить ей желание совать нос в его дела, это он и приготовился сделать, только мягко.
Как и накануне, он открыл дверь, чтобы встретить ее на пороге. Опершись о косяк и упираясь коленом в бок Бранко, он смотрел на подъезжающий в клубах пыли пикап. Затормозив перед крыльцом, молодая женщина дернула ручник, вылезла из машины, захлопнула дверь и уставилась на него. В этот раз на ней было цветастое платье с короткими рукавами, надетое поверх водолазки. Заходящее солнце освещало ее сапожки из кожи горчичного цвета на высоком каблуке.
По ее виду Фаулз понял две вещи. Первое: Матильда Моннэ очутилась на острове НЕ СЛУЧАЙНО. Ее целью было раскрыть его секрет. И второе: Матильда понятия не имела, в чем заключается этот секрет.
Как я погляжу, вы распрощались с гипсом! Может, подойдете и поможете? с этими словами она стала вынимать из багажника полные бумажные пакеты.
Это еще что такое?
Кое-какая снедь. У вас дома мышь повесилась, сами же вчера жаловались.
Фаулз не сдвинулся с места.
Мне не нужна помощь. Я в состоянии о себе позаботиться.
До него долетал аромат ее духов: дуновения мяты и цитрусовых в сочетании с запахами свежего белья и хвои.
Размечтались! Это не бесплатно. Мне нужно разобраться в вашей истории. Будете помогать?
В какой истории? спросил Фаулз, доставая оставшиеся пакеты.
С телячьим рагу.
Фаулз решил, что ослышался, но Матильда объяснила:
В вашем последнем интервью вы хвастались, что божественно готовите рагу. Это очень кстати, я такое обожаю!
Я принимал вас за вегетарианку.
Ничего подобного! Я купила все ингредиенты. У вас не осталось ни одного предлога, чтобы не пригласить меня на ужин.
Фаулз понял, что она не шутит. Такого поворота он не предвидел, но сумел себя убедить, что ситуация под контролем, и жестом пригласил Матильду войти.
Войдя, она повела себя как дома: свалила пакеты на стол в гостиной, повесила на вешалку кожаную куртку, открыла бутылку пива и вышла с ней на балкон любоваться закатом.
Фаулз, оставшись в кухне один, призвал себя к спокойствию и приступил к готовке.
Насчет рагу он тогда, конечно, приврал, надо же было что-то ответить журналисту. Когда его спрашивали о частной жизни, он следовал принципу писателя Итало Кальвино: не отвечать или говорить неправду. Но тушеваться было не в его правилах. Он выложил на стол все необходимое и убрал остальное, стараясь как можно осторожнее ступать на больную ногу. В глубине шкафа нашлась кастрюля с эмалированным дном, которой он давным-давно не пользовался. Он налил в нее оливкового масла и поставил разогреваться. Потом достал доску и нарезал телячье бедро, говяжий подбедерок, чеснок и петрушку; все это он перемешал и стал поджаривать. Добавив ложку муки и стакан белого вина, он залил все горячим бульоном. Память подсказывала, что все это должно теперь томиться не меньше часа.