Мельду объяснение, похоже, не слишком удовлетворило.
И откуда ты узнал об этом световом ручье, хотя мы находимся от него так далеко?
Коссо пожал плечами.
Это часть моей эмблемы.
Ты дальновидящий? спросил Тор.
Тот покачал головой.
Нет, но я очень чувствителен к лунному свету, объяснил он. Он изменяет меня.
Бровь Мельды изогнулась в пяти разных местах.
Что значит лунный свет изменяет тебя?
При полной луне я превращаюсь. Чаще всего в животное, но доводилось побыть и растением. Как раз одним из тех цветков, которые выплёвывают разноцветную пыль они целятся лучше, чем можно предположить. Он подмигнул. И поверьте мне, плюются они специально.
Энгль остановился как вкопанный. Он открывал и закрывал рот, словно удивлённая рыба. Тор никогда ещё не видел, чтобы у него не нашлось слов.
Ты ты Энгль моргнул. Ты морфит?
Коссо кивнул.
Какое у тебя животное? Нет, дай угадаю. Угорь. Хотя нет, ястреб! Я бы выбрал ястреба.
Коссо засмеялся.
Я бывал и тем, и другим. Меняется каждое полнолуние. Зависит, наверное, от кучи разных вещей от погоды, моих снов от того, сколько я в этот день выпью какаосовых орехов. Впрочем, вскоре мне предстоит выбрать только одно обличье.
Энгль всплеснул руками.
Вот везёт же некоторым! Он повернулся к Тору. Думаешь, если мы найдём Ночную Ведьму, я смогу поменять эмблему?
Тор знал, что Энгль говорит несерьёзно, но всё-таки это наводило на определённые мысли. Если уж Энгль хочет себе другую эмблему, получается, что он не единственный, кто недоволен своим уделом в жизни. Если подумать, то Энгль всегда обожал животных и эмблема, связанная с животными, действительно подошла бы ему лучше.
Может быть, боги желаний не всегда правильно выдают отметки? И ошиблись не только с Тором?
Мельда, выбравшись из густых кустов, закатила глаза и покачала головой.
Неблагодарные же вы оба, сказала она. Потом моргнула.
Прямо перед ними виднелся поток лунного света, такой плотный, что казался сделанным из ткани сотканным из звёзд, как в сказках. Гладкий как шёлк, блестящий, он вырывался из небольшого отверстия в своде, словно деревья проткнул чей-то палец с небес.
И они были не единственными, кто восхищался световым ручьём. Здесь собрались животные со всего тропического леса; они стояли по сторонам освещённой сиянием поляны, лунный свет служил им маяком.
Энгль шёпотом перечислил их названия:
Баранорогий олень, четырёхпалый ленивец, пятнистый оцелот, тигровая бабочка, гато оскуро[25], ивовый орангутанг, крылатый слизняк!
Тор ещё никогда не видел столько зверей, собравшихся в одном месте. Он только слышал их названия от Энгля за обедом. Увидеть их своими глазами, да ещё и в таком ярком освещении это точно не сон?
Поблизости послышалось тихое кваканье. Маленькая лягушка, покрытая ярко-синими полосками, как у тигра, прыгнула прямо ему на руку. Он улыбнулся ей и протянул палец, чтобы погладить по спине.
Тор, нет! Энгль бросился вперёд и замахнулся на лягушку веткой, но та уже спрыгнула и исчезла среди камышей.
Существо провело на коже Тора всего несколько секунд.
Но уже было слишком поздно.
Моя рука моя кожа, она закричал Тор, и немало зверей обернулись в его сторону. Она горит!
Его словно укусил глотатель огня, и кожа тут же вспыхнула, как спичка. Потом он почувствовал, будто лёгкие кто-то проткнул, а в горле растёт мох.
Он услышал обрывки фраз, которые выкрикивали друзья, бросаясь к нему, почувствовал, как падает и ударяется спиной о пень.
Стрекающая лягушка
Его сердце
Не дышит
А последним словом, которое донеслось до него перед тем как даже лунный свет исчез, было «Смертельно».
Линии жизни
Давным-давно, когда пенилось море, жила-была женщина с эмблемой, которую ещё никто и никогда не видел: с радужным кругом прямо посреди ладони. Она чувствовала, во сколько взойдёт солнце. Знала, успешной ли выйдет охота и переживёт ли фруктовое дерево зиму. Она была провидицей, и, как только о её умениях разошлись слухи, работы у неё стало очень много.
К её дому через деревню, вдоль берега и до самых гор тянулась очередь из эмблемитян, которые хотели узнать свою судьбу. Как правило, провидица никогда точно не говорила, что с ними случится. Вместо этого она описывала жизнь человека общими фразами.