Если консерваторы безнадежно отставали от нового темпа жизни, то лейбористам удалось переориентироваться в почти что неполитическую «партию современности», выше всего ставящую «белое каление технологической революции». Ливерпульский акцент внезапно вошел в моду «фантастическая четверка» гастролировала по Англии прямо во время выборов, так что легкий йоркширский выговор Уилсона, смягченный многими годами в Оксфорде, казался весьма привлекательным даже для молодых южан, сравнивавших его с патрицианским произношением Дугласа-Хьюма.
Слева: обложка журнала Time от 15 апреля 1966 г. (© Time USA, LLC). Справа: английские болельщики на финале чемпионата мира по футболу, 30 июля 1966 г. (© PA / Alamy)
На выборах 1964 и 1966 гг. в Лондоне за лейборис- тов проголосовало больше, чем в любом другом регионе, что позволило им получить (незначительное) преимущество в Англии всего лишь второй раз в истории. В Америке Лондон был объявлен свингующим городом, а когда Англия в 1966 г. выиграла чемпионат мира по футболу, редко где можно было увидеть флаг святого Геор- гия: англичане все еще охотно считали себя британ- цами.
Тем временем давали себя знать упущенные в 1950-х гг. возможности. Преимущество в производительности над Францией и Германией было утрачено навсегда. Хуже того: внутренняя статистика маскировала старинный разрыв. Юг всегда был далеко впереди в сфере услуг, но теперь вырвался вперед и в промышленном секторе.
«К середине 1960-х гг. Юг и Восток Британии укрепились в качестве основного географического индустриального региона страны».
Рон Мартин, 1988 г.Затем Уилсон нарушил неписаный договор с Америкой. Он так резко сократил оборонные расходы, что Британия больше не могла позволить себе удерживать последние аванпосты империи. Но если Британия не собиралась выступать в роли стратегического военного партнера США, то зачем ее субсидировать? Федеральная резервная система выдернула штепсель из розетки, и в 1967 г. Уилсону пришлось пойти на девальвацию фунта стерлингов впервые с 1949 г., сопроводив ее нашумевшим заявлением о том, что «от этого фунт в кармане гражданина никак не изменится». Тут же начался закат Соединенного Королевства.
Рождение популизмаНа фоне террористических действий в Северной Ирландии главное британское учреждение парламент поставило под сомнение основную идею самого своего существования: люди выбирают представителей, но после этого представители могут даже должны принимать собственные решения.
«Ваш представитель обязан вам не только своим местом, но и своими решениями; и если он приносит их в жертву вашему мнению, то он не служит вам, но предает вас».
Эдмунд Бёрк, речь перед избирателями Бристоля, 1774 г.Никто не советовался с избирателями ни по вопросу декриминализации гомосексуальных отношений (1967), ни по вопросу легализации абортов (1967). Опросы показывали, что избиратели выступали за смертную казнь, но парламент в 1965 г. ее отменил. Переход на десятичную систему счисления был крайне непопулярной мерой, однако мнение граждан учтено не было. Парламентское правление продолжало оставаться прокладкой между демократией и обычным популизмом.
«Пауэлла в премьеры!», граффити. Evening Standard, 1 мая 1968 г. (© Hulton Archive / Getty Images)
И тут в 1968 г. видный деятель консервативного теневого кабинета через голову парламента обратился к избирателям по вопросу иммиграции.
«Мы, должно быть, сошли с ума, буквально сошли с ума всей нацией Наша страна словно бы деловито подтаскивает дрова для собственного погребального костра Я вижу как Тибр берега наводнил, переполнен кровью[51]».
Энох Пауэлл, 1968 г.Обычные англичане вряд ли узнали классическую цитату из Вергилия, но поняли главное: удивительным образом состоятельный представитель элиты внезапно обратился к ним напрямую. На этих словах Пауэлла многие подпрыгнули. Грозящее уничтожение старых лондонских доков не имело ничего общего с иммиграцией, но тысячи докеров вероятно до того исправно голосовавших за лейбористов устроили перед парламентом демонстрацию с лозунгом: «Мы хотим Эноха!»
«Если бы тогда действовала существующая система выборов лидеров тори, то Пауэлл разгромил бы любого потенциального конкурента».