Джеймс Хоус - Наикратчайшая история Англии стр 64.

Нельсон и Веллингтон уповали на огневую мощь обученных солдат; нервические викторианцы позднего времени должны были возлагать свои надежды на сверхспособности выпускников элитных частных школ.

Никакие лекции о необходимости технического образования или уроки инвестирования не могли остановить членов элиты, превращавшихся в джентльменов-капиталистов просто потому, что они могли.

В странах, бывших основными конкурентами Британии,  Америке и Германии такого искушения не было: в Америке не было аристократии, а деньгам воздавался откровенный неприкрытый почет. В Германии, напротив, существовала настоящая наследственная аристократия, в ряды которой было практически невозможно попасть. Таким образом, американцы и немцы, даже заработав миллионы, оставались простолюдинами и могли полностью сосредоточиться на торговле или промышленности.

Англия искушала капиталистов непреодолимым обаянием истинной наследственной аристократии, которая, однако, была всегда открыта для новых богачей. Как и саксонские йомены, ассимилированные своими нормандскими властителями в XII в., английские промышленники и торговцы XIX в. отказались от собственных корней и стали сельскими помещиками.

«Чем в большей степени профессия или источник дохода позволяли вести образ жизни, близкий к образу жизни землевладельческих классов, тем выше был престиж «Капиталист-джентльмен» не презирал рыночную экономику, но производство ценил весьма низко».

Это создало возможное лишь в Англии физическое и культурное разделение между владельцами производств и источниками их богатств, которое как раз и находили столь привлекательными сильные мира сего. Все они мечтали одеваться, разговаривать и играть, как английские джентльмены, и вращаться в кругу истинных аристократов, которых не беспокоят проблемы труда, социалисты или анархисты, в живописной британской глубинке без всяких фермеров. Это стремление по-прежнему актуально для американских миллиардеров, русских олигархов и других богатых иностранцев как и для недавно разбогатевших англичан. Богатые немцы поздневикторианского периода не просто позаимствовали из английского слово sport и названия отдельных игр: в журнале, приведенном справа, рекламировались также курсы «английской беседы».

Реклама Aquascutum. Из немецкого журнала Simplicissimus, Issue No. 52; 23 March 1914 (Klassik Stiftung Weimar). Опубликовано Библиотекой герцогини Анны-Амалии в сотрудничестве с Немецким литературным архивом в Марбахе, а также Институтом исследований немецкой и мировой литературы и учебно-исследовательским центром истории немецко-еврейской литературы при Рейнско-Вестфальской технической высшей школе в Ахене

Spiel und Sport, начало XX в. (J. Bloch, Berlin). Копия. Берлинская государственная библиотека

День благодарения в Маниле. Банкет для британских и американских офицеров

Американцев, у которых проблем с «английской беседой» не было, все это особенно привлекало. Когда путешествия между Великобританией и США через Атлантический океан стали безопасными и роскошными, элиты обеих стран вскоре стали не просто деловыми партнерами.

«Власть над отпрысками благороднейших фамилий Великобритании постепенно переходит в ручки наших прелестных заатлантических кузин от этого союза, который с легкостью превратит гражданку республики в титулованную английскую леди, выиграет не только калифорнийская наследница.

 Что-нибудь еще?  спросил Холмс, зевая»[40].

Чувство определенного родства с американской элитой создавало особые отношения и в военной сфере. В 18951897 гг. между странами существовали серьезные разногласия по вопросу доминирования США в Южной Америке, однако в 1898 г. в Манильском заливе командир расположенного здесь британского флота без каких-либо указаний из Лондона инстинктивно поддержал американский флот против мощной германской эскадры, неожиданно решившей поиграть мускулами[41]. Этот факт был отмечен в США с удивлением и благодарностью.

И это было к лучшему, потому что уязвимость Британской империи становилась все заметнее.