Джеймс Хоус - Наикратчайшая история Англии стр 62.

«Что бы ни случилось, все будет к худшему, и наша задача сделать так, чтобы случилось как можно меньше».

Почему же консерваторы не сделались сами националистами и не избавились от малых наций, чтобы править Англией вечно (разумеется, с Юга)? Причина была простой: южная элита никогда не исповедовала национализм и не собиралась начинать. Как писал их любимый поэт Киплинг: «Что знают об Англии те, кто видел ее одну?»

Британская имперская элита была далека от национализма. Сэр Николас Родерик ОКонор, британский посол в России соперничавшей с Британией великой державе,  был ирландским католиком. Однако, происходя из высшей аристократии старой гэльской Ирландии, он комфортно чувствовал себя в высших имперских кругах, в то время как обычному английскому врачу или юристу доступ туда, вероятно, был бы заказан. Неизвестный фотограф. Санкт-Петербург, 18951898 гг.

Говоря «Англия», эти люди вовсе не имели в виду страну в целом. Они подразумевали под Англией Лондон штаб-квартиру империи, а также ряд исключительно южных мест и учреждений: самые знаменитые частные школы, Оксбридж, сельские дома, совершенно определенные районы Лондона и ближайших графств, крикетный стадион «Лордс», Хенлейскую регату, яхт-клуб Каус на острове Уайт, Судебные инны, парламент, королевскую гвардию, Сент-Джеймсский парк и так далее. Их Англия была воображаемым Югом видением, столь же мало связанным с какой-либо реальной территорией, что и нормативное произношение, которым они так гордились.

«Мы выехали из Даунс. У наших ног лежал золотисто-зеленый ковер Сассекс-Уилда. Внезапно по невидимой тропинке прямо перед у нас перед носом выбежали гончие, спешившие домой после охоты Мы хранили молчание. Мы видели святую землю. Мы видели Англию. Никто из нас никогда этого не забудет».

Правители империи высмеивали ее скептиков, называя тех «маленькими англичанами». Они не собирались ставить под удар свое общемировое предназначение в угоду избирателям. Но теперь эти избиратели обрели власть, и им нужно было дать убедительные основания, по которым они должны были продолжать поддерживать элиту империи. Поэтому с 1885 г. Консервативная партия ударилась в популизм, заявляя, что именно она будет защищать права простых людей от чрезмерного налогообложения, иностранной конкуренции, иммигрантов и прекраснодушных либеральных законов о торговле спиртным. Однако апелляции к англичанам консерваторы всегда тщательно маскировали обращениями к более широкому патриотизму Союза, Короны, Империи. В результате партия даже изменила название, став Консервативной и Юнионистской.

Надпись под карикатурой: «Вопрос об иностранных бедняках. Иностранный продукт из Германии». Иллюстрация из журнала Fun. Лондон, середина 1880-х гг.

В Ирландии, Шотландии и Уэльсе появились открытые или скрытые политики-националисты. В Англии же таких не оказалось, потому что лидеры страны не были националистами. Задачей новых английских избирателей было отдавать честь «Юнион Джеку», чтобы их правители могли продолжать управлять четвертью мира. Киплинг писал об этом с прямотой.

Именно это и происходило. Элита «искала дорогу в потемках», оставляя за бортом «обывателей, уличных бедолаг». Во всяком случае, в том, что касалось денег.

Развитые страны находились в кризисе с 1873 по 1896 г. Почти все они выбрали путь протекционизма за исключением Великобритании. Ее правящие классы проявляли уникальное для того времени внимание к растущим мировым рынкам, где прибыли были гораздо большими, чем в Британии. А кому нужны барьеры между рынками? Уж точно не им.

«Ни одна другая крупная мировая экономика не держала за рубежом такой крупной доли своих активов. С 1865 по 1914 г. Великобритания вкладывала в Америку больше, чем в саму Британию».

«Никогда ни до, ни после ни одна нация не выделяла столько доходов и сбережений на формирование капитала за рубежом».