К 1346 г. Эдуард III, заключив мир с шотландцами и получив контроль над Ла-Маншем после великой морской битвы при Слюйсе (1340), был готов предъявить свои права на французский престол и осуществить масштабное вторжение. В битве при Креси (1346) английские и валлийские лучники, вооруженные длинными луками, скосили французскую конницу. Через десять лет при Пуатье (1356) Черный принц, сын Эдуарда III, снова обратил ее в бегство.
«Когда английские лучники увидели, что происходит, то сделали один шаг вперед и выпустили свои стрелы, которые стали падать и сыпаться на генуэзцев столь густо, что это напоминало снег»[17].
Фруассар, «Хроники 13401350»Теперь, когда французские войска стали откровенно бояться решительных сражений, Франция превратилась в охотничий надел для целого поколения английских грабителей и мародеров. Десятилетия войны против Франции сделали свое дело: английская знать посчитала странным говорить по-французски в присутствии своих солдат, и именно в это время она (за исключением самого короля и его двора) наконец перешла в повседневном обиходе на английский язык. Однако главными причинами перехода на английский язык оказались естественные причины.
Чума: посчастливилось немногимЧерная смерть (как ее называли тогда) скосила от 30 до 45 % населения Англии в 13491350 гг. После этого она снова возвращалась в 13611364, 13681369 и 13711375 гг. К концу четвертой эпидемии население сократилось вдвое и восстановилось только через двести лет.
«В 1300 г. рыцарь мог повелеть изобразить себя на надгробном камне в виде юного воина в расцвете сил; к 1400 г. в моду вошли изображения скелетов и гниющей плоти напоминание о человеческой смертности», пишет Барбара Такман в книге «Далекое зеркало». «Пляска смерти»: из Нюрнбергской хроники, 1493 г. Библиотека католической семинарии Страсбурга (© Claude Truong-Ngoc / 2013 Creative Commons)
Однако собственности чума не вредит. Выжившие богачи стали еще богаче, получив неожиданное наследство. Они выказывали свою благодарность многочисленными дарами церкви, что привело к созданию новых великолепных архитектурных шедевров например, первого веерообразного, или нормандского, свода в Глостерском соборе.
Веерообразный свод. Глостерский собор, 1351 г. (© Zhurakovskyi / 2016 Creative Commons)
Настоящими же победителями стали счастливые уцелевшие представители англоязычного крестьянства. Мы должны представлять себе средневековое английское деревенское общество на двух различных уровнях. Франкоязычные хозяева поместий нуждались в доходе со своих владений; им не было дела до того, что за англоязычные крестьяне ходят у них в арендаторах лишь бы ренту платили. Но в среде самих англоязычных крестьян удача, трудолюбие и хитрость привели к созданию собственной внутрисословной системы.
«Когда крестьянин покидает поместье или умирает без наследников, другие арендаторы устраивают своего рода земельный аукцион и выкупают его землю [таким образом] появляются крестьяне более богатые и преуспевающие, чем их соседи».
Ричард Генри Тоуни, «Аграрная проблема в XVI веке» (Agrarian Problem in the Sixteenth Century)Как и аристократы, зажиточные крестьяне вступали в браки, образуя своеобразные кланы. Если половина такого клана умирала от Черной смерти, выжившие становились в два раза богаче и внезапно образовывали новый сельский средний класс.
Однако даже беднейшие крестьяне извлекли выгоду из Черной смерти, потому что в земле не было проку без людей, готовых на ней работать. Крестьян стало меньше, и их заработки значительно увеличились.
«Они отказываются служить знатным людям и прочим, пока не получат стол [то есть бесплатное питание и питье] и заработки вдвое или втрое больше прежнего».
Статут о рабочих, 1351 г.В сезон уборки урожая в 1349 г. жнец мог требовать 8 пенни в день и бесплатное питание, в то время как корову можно было купить за шиллинг. Правительство пыталось установить потолок зарплат с помощью драконовских мер, но обуздать рынок в новых условиях было невозможно. Везучие фермеры, которым привалило неожиданное наследство и которые имели множество трудоспособных родственников (готовых работать за стол и кров), стали так процветать, что могли брать в аренду земли знати, которые были не по карману самим аристократам, вынужденным выплачивать заработки налич- ными.