Он ставит перед собой духовную цель, и это отражается на всей его жизни.
Святые нашей Церкви поняли это еще в первые века христианства. А знаешь, когда именно? Когда начались гонения. Выходя из дома, люди не знали, вернутся ли живыми. Ты прощаешься с женой и детьми, крестишь их и говоришь: «Бог даст, все будет хорошо, и я вернусь». Но бывало, что и не возвращаешься, а, выйдя из дома, идешь на муки. Во времена этих жестоких гонений перед многими христианами часто вставал вопрос: со Христом они или нет. Сама мысль об этом выборе держала людей в постоянном духовном напряжении. Они бодрствовали, но не в болезненном безпокойстве потому что для них вера в Христа не была красивой теорией, которой они увлекались в свободное время. Их жизнь не была похожа на литературный вечер, где ведутся разговоры о Господе. Для них Христос был Тем, о Ком через какое-то время их могли спросить: «Что выбираешь Его или жизнь?» И они отвечали: «Выбираю Христа!» «Хорошо, наклоняй голову». Человек наклонял голову, и ее отрубали.
Христос настолько наполнял жизнь первых христиан, что они постоянно носили Его в сердце и были готовы пожертвовать для Него всем. Для них христианство не было философией, культурой, цивилизацией или разговорами о красоте византийской эпохи, как для нас сегодня. Христос был у них в теле, в душе, в глазах, на устах везде. И жизненные обстоятельства только усиливали это чувство.
Но гонения закончились, и жизнь Церкви стала спокойной. У Церкви появились права, установились взаимоотношения с государством, и после того, как напряжение спало, христиане почувствовали, что постепенно впадают в расслабленное состояние. И тогда они сказали себе: «Претерпевая гонения, мы сидели в темницах, а сейчас, когда гонений нет, станем объедаться, развлекаться и жить в комфорте? Уже сегодня можно увидеть, что все это не доводит до добра и не дает живой связи с Богом. Что же делать?» Так появилась аскеза совокупность духовных подвигов, совершаемых для того, чтобы не расслабляться. Это не йога и не способ концентрации. Цель аскезы духовное бодрствование.
Если нет гонений, это не значит, что можно объедаться, не ходить в Церковь и говорить себе:
«Ничего, можно и согрешить, пойду в следующий раз!» Наоборот. Я буду вести активную борьбу, буду чем-то жертвовать для Христа и полюблю Его. Сейчас в большинстве стран нет «кровного» мученичества (когда люди проливают кровь за свою веру), но есть «мученичество совести». Ты становишься мучеником, жертвуя своими желаниями и удовольствиями, говоря: «Господи, хотя у меня много еды, я буду поститься! Мой холодильник полон но я не буду есть. Из всего изобилия буду вкушать лишь маслины, помидоры и хлеб. А мясо и сыр, которые я также могу спокойно взять, не буду есть». Для чего мне это? Для того чтобы держать душу в таком состоянии, в каком она способна принимать Божию помощь и благодать.
Cостояние, в котором мы можем почувствовать Бога, не комфорт, а смирение. Аскеза смиряет душу. И когда ты совершаешь какой-либо духовный подвиг, то наступаешь на свое «я», надавливаешь на него, разрушаешь его. Перестаешь угождать своему «эго», и в таком случае «эго» смиряется. А когда Бог видит смиренную душу, которая любочестно (любочестие от греч. φιλοτιμία, «любовь к чести») жертвует собой во имя Его, Он снисходит до такой души, входит в нее и помогает.
А людям, живущим в комфорте, роскоши и излишествующим в еде и развлечениях, в принципе трудно подумать о Христе, Который пребывает в их сердце. Вот в чем проблема.
Духовные безумства
Христу не нужно ничего из того, что мы делаем, потому что мы делаем это не для Него. Ему не нужна наша аскеза. Господу все равно, ем я или не ем. Он пребывает в Своем счастье, Своей славе и блаженстве. Творя любочестные дела, я делаю их для себя, стараюсь помочь себе. Все остальное делает Христос. Он спасает меня. Он распялся, пролил Свою Пресвятую Кровь, воскрес, вознесся и ниспослал нам Святого Духа. И меня оправдают не мои дела, не мой труд, а любовь Христова.
Однако здесь необходимо вспомнить и еще несколько ключевых слов любочестие, благодарность и умиление, трогающее мою душу. Душа христианина испытывает чувство умиления перед огромной любовью Христа, которую Он даром изливает на всех людей. Человек говорит: «Господи, Ты не требуешь ничего от меня, но из благодарности и любви к Тебе я, желая всегда быть с Тобой, сам понуждаю себя к лишениям и аскезе. Господи, я хочу почувствовать, что Ты нужен мне. Когда я много ем, я не могу ощутить это я сыт; а когда начинает голодать моя плоть, то и в душе я ощущаю голод. Когда я заставляю поститься тело, то чувствую, что пища нужна и моей душе».