«Пристав» по Псковской Судной грамоте наряду с «подвойским», «позовником» и «ограмочим» занимается вызовом тяжущихся сторон в суду[104].
Можно предполагать, что слово «пристав» унаследовано славянами от «общеславянской языковой эпохи»[105]. Термин «пристав» в значении «надсмотрщик» появляется в памятниках восточнославянской письменности со второй половины XIII в.[106] Так, в уже приводившейся нами договорной грамоте Новгорода с тверским великим князем Ярославом Ярославовичем 1270 г. говорится: «и приставов не приставляти»[107].
«Пристав» известен и южнославянскому праву. В южнославянских источниках «пристав» известен уже в XI-XII вв.[108] «Пристальд» Статута острова Корчула XIII в. (следующего после Русской Правды памятника славянского права) этимологически родственен сербохорватскому приставу[109]. В Законнике Стефана Душана помимо «пристава» упоминается также и «приставник»[110].
Четкое определение «пристава» дает Полицкий Статут (памятник хорватского права XV-XVIII вв.): «Приставы суть те через коих по закону делаются вызовы в суд, испытывается правда, производится присяга, купля-продажа, договоры, свидетельства всякие иные дела и обязательства»[111]. Полицкий Статут знает приставов «опченых», «ротных» (присяжных), а также и «облубленных», т.е. по старорусской терминологии «излюбленных»[112].
Г. В. Демченко отмечал, что в Древней Руси должность пристава была связана с институтом добрых людей[113]. Это положение подтверждает Новгородская Судная грамота, ст. 25 которой гласит: «А в тиуне одрине быти по приставу с сторону людем добрым, да судити им в правду крест поцеловав на сей на крестной грамоте»[114]. В связи с эти интересно отметить, что ст. 165 Законника Стефана Душана, в частности, говорит: «Судие да посылаю приставе добре, праве и достоверьне» («Судьи да посылают приставов добрых, справедливых и достойных веры»)[115].
По Псковской Судной грамоте приставом мог быть как «княжий» человек, так и «псковитин», что явствует из ст. 64: «А которие пристави княжей человек или подвойской или псковитин, а поедет человека позвать на суд»[116] I Литовский Статут при всей скудости сведений говорит, что в «приставництве», т.е. в должности пристава, мог находиться и «паробок»[117] человек, принадлежащий к низшему разряду несвободных слуг. Таким образом, Cтатут различает «пристава» свободного человека и «паробка», что, вероятно, соответствует «псковитину» и «княжему человеку» Грамоты, хотя «псковитин», возможно, истец, сам вызывающий и доставляющий своего ответчика в суд, о чем говорит также ст. 26 псковских законов[118].
«Ротни пристав» Полицкого Статута должностное лицо, приносившее присягу-«роту» общине[119]. «Пристав» Псковской Судной грамоты также носит подобные черты, уличенный в неправде «пристав» лишался своей должности[120]. Для обеспечения своих дел псковский «пристав» должен был опираться на «суседов», что также является отголоском общинного суда[121]. Это сближает «пристава» Грамоты и судебного чиновника I Литовского Статута «вижа». Деятельность «вижей» была тесно связана с общинными «копными» судами. В западнорусских землях термин «пристав» постепенно был вытеснен термином «виж» польского происхождения[122].
Есть основания полагать, что в Великом княжестве Литовском функции «приставов» исполняли также и «детские» судебные должностные лица, известные еще Русской Правде. Так, если по Новогрудскому привилею 1440 г. «детские» участвовали в примирении сторон («А побьется товарыш с товарышом, а за децким простятся, ино с мирщины коуница шерстью»)[123], то по Псковской Судной грамоте «приставы» участвовали в мировой в случае судебного поединка-«поля» («толка побьются, по 6 денег, а толко прощение возмут, ино приставам по 3 денги, а князю продажи нет»)[124].
Как и «пристав», «детский» по I Литовскому Статуту является судебным должностным лицом: «Оземши децкого от воеводы або от старосты, там же, в том повете перед правом поставити маеть, а оный маеть там права доводити перед поветовым судьею»[125].