Л. В. Данилова обращает внимание на то, что в данном источнике сотник, отправленный вместе с княжеским боярином Михаилом Четой для проверки земельной межи, назван по имени и отчеству (с «вичем»), тогда как сельский просто по имени. Таким образом, к концу XV в. между сотскими из правящей Псковской землей элиты и сотниками подчиненных ей сельских общин образуется «пропасть»[72]. Как отмечает Л. М. Марасинова, в псковских грамотах термины «сябры» и «смерды» взаимозаменяют друг друга: «жители Рожитского острова, названные в XIII в. смердами, в документе XV в. фигурируют в качестве сябров»[73].
Все это также может свидетельствовать в пользу точки зрения о социальном содержании термина «сябры».
По мнению О. В. Мартышина, «нет оснований представлять сябров и земцев как особую социальную группу»[74]. Мы же полагаем, что вышеизложенное позволяет видеть в «сябрах» особую социальную страту сельских и городских общинников, существовавшую у восточных и южных славян.
1.2. Дворянин-дворанин, пристав, сутяжники-сутяжие, позовница-позва, сочить-сок-осочене, извод-звод
Все эти термины связаны с судопроизводством: обвинением и судебным процессом.
«Дворянин» упоминается в Псковской Судной грамоте только единожды, в следующих словах: «А который пристав или дворянин возьмет своему узду (истцу) конь»[75] Данная ст. 66 Грамоты устанавливает порядок выемки «приставом» коня или иного имущества во время выполнения им своих обязанностей[76]. Рядом с «приставом» назван «дворянин».
Кто же такие «дворянин» и «пристав»?
«Дворянин» как должностное лицо, связанное с судопроизводством, упоминается уже в Русской Правде. В Пространной Правде Карамзинской группы имеется статья «О муке», гласящая: «Аже утяжу(ть) в мукы, а поседи(ть) у дворянина 8 ногат за ту муку. А у колоколници бьют(ь) кнутом, за ту муку 80 гривен»[77]. По мнению А. А. Зимина, данная статья развивает ст. 78 Пространной Правды о «муке» смерда[78].
«Дворечский», наряду с «тиуном» упоминается в относящемся к XIII в. «Рукописании князя Всеволода», причем памятник применительно к данным лицам употребляет выражение «по старине»: «А дворечьскому сукно ипьское, а 10 пудов меду на подсласту чистого пошлины по старине. А тиуну дару сукно тумаское, а дати ему 5 пудов меду на подъсласту чистого пошлины по старине»[79].
В новгородских договорных грамотах с тверским великим князем Ярославом Ярославовичем 1264, 1266 и 1270 гг. «дворяне» выступают и как должностные лица, и как землевладельцы наряду с боярами. На принадлежность «дворян» к землевладельцам указывают следующие строки: «ни сел ти держати по новгородскои волости, ни твоей княгыни, ни бояром твоим, ни твоим дворяном», «ни твоим бояром, ни твоим дворяном сел не держати, ни купити, ни даром приимати»[80].
Грамоты свидетельствуют и об исполнении «дворянами» определенных, видимо судебных, должностных обязанностей: «а дворяном твоим, княже, ходити по пошлине, како пошло исперва», «дворяном твоим и тиунам погон платити, како то пошло», «а дворяном твоим, како пошло, погон имати: от князя по 5 кун, и от тивуна по 2 куне»[81].
Как отмечает В. Д. Назаров, в первой трети XIII в. дворяне, по данным владимирского летописания, занимают должности княжеских посадников и тиунов по анологии с детскими, а также участвуют в важнейших государственных и политических совещаниях[82].
Судебный чиновник «пристав» хорошо известен Псковской Судной грамоте. Упоминание «дворянина», наряду с «приставом», указывает на то, что дворянин также является судебным должностным лицом. Вообще же термин «дворянин» проделал сложную эволюцию и в разные периоды имел совершенно разные значения. До середины XV в. (иногда вплоть до 70-х гг. так называли мелких судебно-административных слуг князей[83].
Отправление правосудия являлось одной из обязанностей князей, бывших, по выражению Н. Дювернуа, «органом суда и правды»[84]. В древнем Новгороде в языческое время князь, заботясь о внутреннем мире, участвовал в судебных разбирательствах и назначал виру за убитого. Наряду с князем «судебной инстанцией» являлась и новгородская община, игравшая в судопроизводстве далеко не пассивную роль. Позднее новгородская община делегировала свои судебные права посаднику, с которым князю предписывалось осуществлять совместный суд[85].