I Литовскому Статуту известен термин «звод», употребленный единожды в ст. 11, р. III «О звод шляхетства», устанавливающей порядок принадлежности к шляхетскому сословию. Способом доказательства является присяга: «И мают тые бояре, которых он поставить, при нем присягнути иж он есть з роду шляхтич»[223]. «Доказать» здесь значит «вывести»: «мает при нем присягнути, иж есть з роду шляхтич; тыми ся мает вывести», «вывести перед врадом (судом) шляхетство свое»[224]. Глагол «вывести» в значении «доказать» употребляется в I Статуте неоднократно.
В Псковской Судной грамоте широко распространен глагол «извести». Так, например: «О лешеи земли будет суд, а положат грамоты и двои на одну землю, а зайдут грамоты за грамоты, а истца оба возьмут межников, да оба изведуться по своим грамотам, да перед господою ставши межником межничество сьимут ино им присужати поле»[225].
«Извести» в Грамоте по смысловому значению означает «доказать». Такого мнения о глаголе «извести» Псковской Судной грамоты придерживался В. О. Ключевский[226].
Итак, «извод» Псковской Судной грамоты, как и «звод» I Литовского Статута, несет на себе признаки оправдательной присяги («у креста поставить своего истца»). По Грамоте снявший с себя подозрения становится поручителем в том, что новый ответчик явится в суд («а тот порука кто извод поставил»)[227]. «Извод» «звод» Псковской Судной грамоты и I Литовского Статута подтверждает точку зрения на «извод» Русской Правды как институт, связанный с соприсяжничеством, коллективной оправдательной присягой.
«Извод» как понятие, тождественное своду, выступает в Двинской уставной грамоте: «А кто у кого познает, что татебное, он с себя сведет до десяти изводов нолны до чеклого татя»[228]. Однако можно допустить, что здесь допущена ошибка по причине сходства этих терминов.
Русская Правда гласит: «Аже где взыщет на друзе проче, а он ся запирати почнеть, то ити ему на извод пред 12 человека (мужа); да аще будет обидя не вдал будет достоино ему свои скот, а за обиду 3 гривне»[229].
«Извод» Русской Правды, по мнению Я. Н. Щапова и Н. Л. Рубинштейна, связан с древнейшим общинным судом[230].
По мысли Я. Н. Щапова, судебный орган, называемый «изводом», состоял из двенадцати человек, вероятно, глав семей, а следовательно, древнерусская община представляла собой соседскую организацию, состоящую из семидвенадцати и более семей[231]. Принимая точку зрения Я. Н. Щапова на «извод» как общинный судебный орган, нельзя согласиться с утверждением о том, что древнерусская община состояла из семидвенадцати и более семей. Число двенадцать нельзя связывать с числом семей, дворов, входивших в территориальную соседскую или кровнородственную общину. Это число, будучи «классическим» числом присяжных, связано с соприсяжничеством у многих народов.
Приведем примеры.
В раннесредневековой Норвегии в общинном суде решающую роль играло свидетельство двенадцати «хольдов». Если не находили «хольдов», то их заменяли «бондами»[232]. В Швеции известна коллегия «12 мужей, которые с незапамятных времен помогали судоговорению в качестве голоса народа»[233].
Чрезвычайно важно отметить, что одно из постановлений шведского Закона Вестьетов XIII в. тождественно положению ст. 15 Русской Правды об «изводе»: «Если кто требует с другого долг, тогда он должен призвать его соседей, позволить им присутствовать и слышать, что он требует с него долг. Тогда он может взять с него залог позже, если он хочет. Если у него есть долг, который нужно требовать, тогда он может требовать его законно, как говорит закон. [Он должен возместить долг] и принести клятву, если они сошлись во мнениях, что у него нет больше того, что следует возмещать. Если он отрицает и говорит, что у него нет долга, который он должен ему возместить, тогда он должен клясться с двенадцатью людьми, что у него нет долга, чтобы ему возмещать, или какого-либо дара, чтобы отплатить. Если он не является по вызову, то платит 16 эртугов три раза и возвращает долг. Залог нужно освобождать с долгом и клятвой двенадцати людей»[234] (ст. 7. «Глава о беззакониях»). Вероятным источником данных норм Русской Правды и Закона Вестьетов могли послужить нормы обычного права.