Лицо копа стало еще более бесстрастным, если такое возможно.
К сожалению, агент Пендергаст, это исключено.
Почему?
Понимаете Уэйнтри помедлил. Шеф Пеллетье просил меня передать его извинения, но мы в настоящий момент чертовски заняты.
Неужели?
Да, сэр. Понимаете, у нас вспышка преступлений, связанных с опиоидами и передозировками. Мы загружены выше головы. Плюс рутинная работа, которую мы проводим, когда зима затягивается. Дело, которое вы получили, содержит все необходимое, и я единственный живой свидетель того самоубийства, все еще работающий в полиции. Смысла ехать в отделение нет никакого.
Лицо Пендергаста во время этой тирады стало непроницаемым. Когда Уэйнтри закончил, Пендергаст выдержал длительную паузу. Когда он уже готов был ответить, в разговор вступил Колдмун, действуя по какому-то внутреннему побуждению, не вполне понятному ему самому.
Кстати говоря, обратился он к Янгам, какие номера вы оставили для нас?
Супруги переглянулись.
О боже, сказала Кэрол Янг. Но у нас нет номеров. Мы закрыты.
Нет номеров? А мне показалось, что вся гостиница пуста.
Конечно пуста, подтвердил ее муж. Как и все заведения вокруг. Как только собиратели гербариев уходят, численность населения падает до нуля. Идеальное время для ремонта.
Кажется, вы говорили, что эта часть отеля не ремонтируется.
Этот номер не ремонтируются. Как я и сказал, его уже отремонтировали. Все остальные номера Янг беспомощно пожал плечами.
Колдмун переварил это известие.
Вы можете порекомендовать что-нибудь в городе?
Боюсь, что город заполнен. Все лыжники собрались вокруг «Большой скво». В это время года в часе езды от города вы ничего не найдете.
Ни одного свободного номера в гостинице, пробормотал Пендергаст, выходя из ванной.
Есть «Скромная скумбрия», вспомнил сержант Уэйнтри.
Точно! подхватил Янг. Они круглый год сдают несколько номеров, верно? Никогда не мог понять почему.
Они как раз по эту сторону озера Миллинокет, сказал Уэйнтри. Он повернулся и двинулся к двери, но остановился. А что касается обеда, советую вам заглянуть в магазин «Сейвмарт» на пути в мотель.
И ни одного работающего ресторана? спросил Колдмун.
Но Уэйнтри уже последовал за хозяевами в коридор и пропал из виду.
Меня не удивляет, что здесь возникла проблема с опиоидами, пробормотал Пендергаст.
Потом, энергично потерев руки, он предпринял самое дотошное исследование номера, какое когда-либо видел Колдмун. С увеличительным стеклом он рассмотрел кромки ковра от одного конца ванны до другого, он разобрал телефон и радио, рассмотрел их содержимое, приложил крохотную расческу с тонкими зубчиками к установочным скобам для штанги в ванной. Время от времени в его руках, словно по волшебству, появлялись из бесчисленных карманов куртки пластиковые пакеты; он подбирал что-то ювелирным пинцетом, клал в пластиковый пакет, засовывал его назад в карман и продолжал поиски.
Колдмун, наблюдавший за ним с растущим недоумением, наконец заговорил:
Хозяин сказал, что комнату переделали. А Элиза Бакстер совершила здесь самоубийство одиннадцать лет назад. С тех пор здесь побывали сотни гостей.
Пока он говорил, Пендергаст извлек из кармана куртки небольшой мультитул и начал откручивать счетчик тепла у основания стены.
Совершенно справедливо, сказал он. Тем не менее Он потрогал трубопровод, который только что высветил фонариком, снова достал пинцет и снял что-то прилипшее к зазубрине на металле. Тем не менее Элиза Бакстер находилась в этом пространстве. И здесь она покончила с собой.
А что именно вы ожидаете найти? Надеетесь, что она заговорит с вами из Ванаги Таканку?[17]
Вполне вероятно. Пендергаст встал и отряхнулся. Агент Колдмун, вы наверняка заметили, что все полученные нами документы практически бесполезны. Без журнала, в котором зарегистрированы постояльцы, находившиеся в гостинице в вечер самоубийства, нам совершенно не от чего отталкиваться. Вот почему я пытаюсь собрать здесь все, что возможно, если возможно. Вы, несомненно, предпочли бы занять свое время чем-то другим. Хотите, встретимся в вестибюле?
Колдмун пожал плечами:
Договорились.
И вышел без дальнейших церемоний.
Колдмун давно привык к ожиданиям: в кабинетах Бюро по делам индейцев и в племенных судах, на плацу Куантико, в машинах без опознавательных знаков. Ему даже стало нравиться это. К тому же предыдущей ночью он почти не спал и его донимала усталость. Увидев, что в вестибюле никого нет, он снял пленку с одного из диванов (несмотря на подготовку к ремонту, ни одного рабочего здесь не было), взял пару журналов со столика и принялся читать.