Я вздохнула и откинулась на спинку кресла. Плетеное сиденье прогнулось под моей тяжестью.
Мы думали, что первым актом войны будет флот целигеров, выдвигающийся на позиции, негромко, мрачно сказал Том. Однако им может стать и брошенная в окно зажигательная бомба.
Если на то пошло, первым актом войны была Баталия при Кеонге а может, целигер, угнанный нами с Сухайлом с Рауаане а может, ограбление лаборатории Фредерика Кембла, подстроенное маркизом Кэнланским а может, и похищение блокнота Гаэтано Росси из погреба под резиденцией выштранского боярина, совершенное лично мной. Сколь далеко тянется эта цепочка? Какое из этих событий можно обвести кружком и сказать: вот с чего все началось?
Как бы там ни было, для государств война начнется в момент ее официального объявления. И не исключено, что воспламенившая запал искра окажется той же самой, из коей разгорелся пожар в Доме Драконов.
Мы прибыли сюда работать для нужд обороны, но в силу успехов, достигнутых кем-то другим, надобность в этом отпала. Мало этого: наши попытки продолжить работу, дабы отсрочить конфликт, вполне могли привести к обратному результату. Этого было довольно, чтобы заставить меня усомниться во всем, что мы делаем.
Том как вы полагаете, у нас может получиться? Ну, эта затея с разведением драконов.
Том прекратил тереть глаза и молча взглянул на меня. Кожа его загорела, насколько это возможно, однако так и оставалась не смуглой, а красной; белки глаз слегка налились кровью. С виду он казался невероятно усталым, да и я, пожалуй, выглядела не лучше. Нет, наша жизнь в Ахии особыми трудностями не отличалась в Мулине во многих отношениях приходилось труднее, однако здесь работе не видно было конца. Сколько бы нового мы ни узнали, но ответа на основной вопрос, ради коего сюда и прибыли, до сих пор не нашли.
В конечном счете да, медленно проговорил Том. Так ли, иначе ли, а получится. Если не у нас, то у других. Только времени уйдет много.
По всей вероятности, годы. Научная работа подобного сорта дело долгое: проверка гипотез и методов, оценка результатов, внесение поправок, новые эксперименты Кое-что из этого можно было завершить за один репродуктивный сезон, но далеко не все.
Я тут подумала о брачных полетах и роли температуры в процессе инкубации яиц. Что, если температура важна и при зачатии? Мы же знаем: брачный полет просто обязан резко поднимать температуру тела: такие физические нагрузки, да на такой жаре Как известно, шишки некоторых видов сосны раскрываются и разбрасывают семена только во время лесных пожаров. Что, если и с драконами то же самое? Тогда как же разводить их без брачных полетов? Строить им гигантские духовые шкафы, чтоб грелись в свое удовольствие? Или чувствуя, что меня заносит, я прервала болтовню и покачала головой. Слишком много вопросов. Можно провести здесь остаток жизни, а всех ответов так и не найти.
Такова уж жизнь ученого. Всего на свете не узнать никогда, со вздохом сказал Том, склонившись вперед, упершись локтями в колени и хрустнув пальцами. Но да, я вас понимаю. Значит, хотите все это бросить?
Нет! ответила я, да так горячо, что сама себе удивилась. Минуту назад я думала именно об этом, если не прямо, то косвенно, но стоило Тому задать вопрос и колебаний как не бывало. Просто интересно, когда мы сможем сказать, что сделали достаточно.
На этот вопрос ответа у Тома не имелось. Не было его и у меня, и мы еще долго сидели в молчании, прежде чем вновь взялись за работу.
* * *Общее настроение в Дар аль-Таннанине заметно переменилось. Несмотря на все наше притворство, работа продолжалась вяло, без огонька, и это чувствовали все.
Трудно описать, как это сказалось на мне. Я по-прежнему каждый день работала с драконами, в том окружении, где меня, пусть не сразу, нехотя, однако ж признали достойным уважения ученым все это прелести своей отнюдь не утратило. Однако в глубине души, где-то на подсознательном уровне, я начала сомневаться: может, и это, и все, чего уже удалось добиться, зря? Сколько ни тверди себе о горах, и о восхождении на оные, и о ценности видов с середины склона, даже если не достигнешь пика, я-то приехала сюда, чтоб одолеть гору целиком, от подножия до вершины, и перспектива вынужденного отказа от этой цели обескураживала.
Мы просто не сознавали, сколь высок этот пик и сколь круты его склоны. Когда мы прибыли в Ахию, Эндрю сказал, что на нас возлагают большие надежды, считают, что наша непревзойденная квалификация ученых превозможет проблему, пусть даже весь мир безуспешно бьется над ней не первую тысячу лет. Однако разводить в неволе крупных хищников вообще дело нелегкое, а уж драконов тем более. Сколько же лет я готова потратить на поиск решения?