Тут он моргнул и, кажется, впервые после возвращения с молитвы вздохнул полной грудью.
Что бы там ни оказалось, продолжал он, строго глядя на нас, трогать нельзя ничего. Абсолютно ничего. Можно только смотреть. Посмотрим, закроем дверь, если удастся, и отправляемся в Куррат, пока это сокровище не довело нас до каких-нибудь глупостей или голодной смерти.
Или до того и другого разом, добавила я. Для этого пришлось напомнить себе о необходимости дышать: забыть о ней было проще простого. Все это, конечно же, при условии, что дверь удастся открыть.
Будучи сильнее и крепче Сухайла, Том с Эндрю навалились плечами на дверь и поднажали. Каменная панель отвратительно заскрежетала, однако же сдвинулась с места. Стена оказалась сантиметров двадцати в толщину, а за ней было темно. Когда брешь достигла подходящей ширины, я сунула внутрь руку с зажженной спичкой, дабы проверить воздух, как делал Сухайл на лестнице.
Видишь что-нибудь? с дрожью в голосе спросил он.
Нет, ответила я. Спички для этого мало. Но воздух в порядке.
Том с Эндрю навалились на дверь с удвоенной силой. Однако вскоре ее заклинило намертво а щель еще была не слишком-то широка.
Эндрю зарычал от досады.
Нельзя же так запросто все бросить! К черту фреску; где у нас молоток? Обколем края и
Нет! взвыл Сухайл.
Я подступила к бреши, примерилась
Думаю, я смогу пролезть. Узковато, конечно, но смогу.
Не стоило мне смотреть на мужа, говоря это. Лицо его было лицом человека, добравшегося до райских врат, но только затем, чтобы узнать, что дальше ему ходу нет. Мне тут же сделалось совестно: сколь бы ни грандиозен был для меня этот момент, археологом из нас двоих была отнюдь не я. Каково пришлось бы мне самой, отправься он взглянуть на дракона неизвестной науке породы без меня?
Впрочем, пустяки, сказала я. Ждала эта дверь столько лет подождет и еще немного.
Нет, повторил Сухайл (на сей раз куда спокойнее). Мы не можем уйти, не узнав, что там, а ломать дверь только для того, чтобы взглянуть, что за ней, я не хочу. Если сумеешь пролезть, ступай.
Я повернулась к Тому. Встретившись со мной взглядом, он тяжело вздохнул.
Я бы сказал: «Стоит ли рисковать?», но знаю, каков будет ответ. Однако если этот ход приведет в логово дракона, сделайте милость, подумайте дважды, прежде чем сядете его рисовать.
А Эндрю только и сказал:
В эту минуту ты моя самая любимая и самая нелюбимая сестра на свете.
Возможно, читатели помнят, что других сестер, кроме меня, у него не было.
Расправив плечи, я принялась протискиваться в узкую брешь.
Чтобы пройти в нее, пришлось как следует выдохнуть, но даже это не смогло уберечь меня от потери пуговицы. Проем был так узок, что я на минуту встревожилась, не на шутку опасаясь застрять. Однако вскоре я оказалась за дверью и приняла от Сухайла блокнот, карандаш и фонарь. Прежде чем передать мне последний, он поднес мою руку к губам и украдкой от остальных, заслонив меня спиной, поцеловал ее.
Возвращайся поскорей, сказал он шепотом, предназначенным одной только мне, и расскажи, что там за чудеса.
Хорошо, откликнулась я и двинулась вперед.
Дверь вела в узкий коридор, тянувшийся параллельно стене. Сухайл оказался прав: потайной зал находился позади, в направлении входа. Вскоре коридор привел меня к еще одной лестнице лестнице вниз. По моим подсчетам, нижний этаж должен был находиться по меньшей мере на полпути к подножию плато.
Удовлетворяя любопытство спутников, я громко сообщила им обо всем этом.
Здесь тоже фрески и резьба. Раскрашенная, как в зале, а не бесцветная, как в первом коридоре. Сплошь боги ни человеческих, ни драконьих фигур не наблюдаю, сказала я. И, повинуясь проказливому импульсу, добавила: Может, остановиться и зарисовать их, прежде чем идти дальше?
Дружное «нет!» за спиной едва не стряхнуло пыль с потолка, но вместе с этим заставило меня улыбнуться, придало храбрости перед лицом тайны, ожидающей впереди. Подняв фонарь, я обнаружила, что рука более не дрожит.
От подножия лестницы коридор снова сворачивал вправо. Здесь двери не оказалось. Как только я повернула за угол и направила луч фонаря вперед, новое подземелье предстало передо мной во всем своем великолепии.
Должно быть, рукотворное гнездовье Рауаане даже в лучшие свои дни было сооружением грубым, достойным разве что глубокой провинции. Здесь я увидела, можно сказать, экземпляр образцовый: квадратное помещение, украшенное тончайшей раскрашенной резьбой. Ступени в центре вели к невысокой круглой площадке. В отличие от верхнего зала, здесь сохранилась вся обстановка: столы, треножники, вазы и чаши из золота и алебастра, из расписной эмали и драгоценного дерева целая сокровищница, полная ничуть не пострадавших от времени предметов драконианской культуры!