К тому времени, как самум унялся, я успела утратить чувство реальности настолько, что не поверила собственным глазам. Только после того, как Сухайл встал и поднял на ноги мою верблюдицу, я смогла убедиться, что мы спасены, а чистое синее небо над головой вовсе не галлюцинация.
Стоило подняться на ноги, песок хлынул с меня лавиной, из каждой складки одежды, снаружи и изнутри. Кожу лица саднило. Осторожно развязав платки, я увидела, что их края окрашены кровью. Щель между ними, сколь ни была узка, позволила ветру посечь кожу, содрав ее верхний слой. Точно такая же отметина красовалась и на лице Сухайла. Смочив водой лоскут ткани, он подал его мне, и я, шипя сквозь стиснутые зубы, протерла пострадавшее место от песка и пыли.
Покончив с этим и подняв голову, я встретилась с ним взглядом. Запыленные губы Сухайла дрогнули в усталой улыбке.
Ну что ж, песок и воду мы с тобой прошли, сказал он, имея в виду сегодняшний самум и бурю, пригнавшую «Василиск» к Кеонге. Для полной коллекции штормов не хватает только снежного бурана.
Не искушай судьбу, откликнулась я, не в силах сдержать ответной улыбки.
* * *Кладку, примеченную зимой, удалось отыскать только благодаря помощи аль-Джелиды. Я полагала себя дамой весьма наблюдательной, особенно в части, касающейся зрительного восприятия, но пустыня, в которую я вернулась, выглядела совсем не так, как несколько месяцев тому назад. Съеденная животными либо засохшая и унесенная ветром, вся зелень исчезла, будто ее и не бывало. В районах песчаных барханов все барханы перекочевали с места на место. Даже недолгое отсутствие в этих краях подточило память настолько, что каждая лощина, каждый каменный выступ ничем не отличались от любых других.
Но когда аль-Джелида вывел нас к нужному месту, отыскать кладку яиц оказалось проще простого. Осколки яичной скорлупы были разбросаны на несколько метров во все стороны от гнезда.
Проклятье, тонким, словно иссохшим в пустыне голосом выругался Том.
Глядя на разоренное гнездо, я чувствовала себя такой же опустошенной, как и остатки скорлупы. Мы опоздали опоздали, несмотря на всю свою спешку.
Ахиаты спешились и обошли гнездо. Подобрав несколько осколков скорлупы, Сухайл перебросился с аль-Джелидой несколькими фразами на диалекте кочевников, затем, повысив голос, перешел на ширландский и обратился к нам:
Звери разрыли. Вероятно, гиены. Вот и следы лап на песке, и отметины от зубов на скорлупе.
Не сходя с верблюда, я опустила голову и вздохнула. Да, мы опоздали, но не потому, что ошиблись в оценке срока инкубации. Просто хищники нас опередили.
Уломав верблюдицу опуститься на колени и подойдя к разоренному гнезду, я поняла, о чем говорил Сухайл. Скорлупу не проламывали изнутри детеныши, выбирающиеся на волю. Ее крушили извне, да с такой силой, что несколько яиц превратились в мелкое крошево.
И часто такое случается? спросил Том, помахав в воздухе осколком скорлупы.
Аль-Джелида пожал плечами и что-то сказал.
Когда как, перевел Сухайл. Он говорит, иногда драконы закапывают яйца недостаточно глубоко, а порой их обнажают сильные ветры.
Подойдя к одному из вьючных верблюдов, я достала из сумки блокнот с данными зимних наблюдений.
Эта кладка находилась на той же глубине, что и остальные. Возможно, ее обнажил недавний самум?
Сухайл без раздумий покачал головой.
Нет, самум так далеко не дотянулся. Да и гнездо было разорено гораздо раньше.
Выходит, поспеши мы еще сильнее, все равно не добрались бы сюда вовремя. Это слегка утешало.
В ту ночь мы встали лагерем неподалеку и принялись за скудный ужин, сделавшийся слишком привычным за время пути жесткие, пресные лепешки, испеченные в золе костра, плюс крохотная чашечка кофе, чтобы запить их. По аманианскому календарю настало время месячного поста, но странствующие и путешествующие от сего требования освобождены, и Сухайл обещал Махире наверстать упущенное по возвращении в Куррат.
Мы с Томом развернули карты и начали поиски, но тщетно. Все прочие отмеченные нами кладки были обобраны аритатами и отправлены в Куррат. Если нам хочется понаблюдать за рождением детенышей в естественной обстановке, придется искать новую да поскорей.
Когда мы сообщили об этом остальным, аль-Джелида только пожал плечами. Гальб знал пустыню, как никто другой. Чтобы найти драконьи яйца, помощь ширландских натуралистов ему не требовалась ни когда-либо прежде, ни сейчас.