Захар, безмерно улыбаясь сказал он и протянул мне здороваться свою ладонь, как-то странно выгнув ее, словно показывал лежащее в ней удостоверение.
Даже оранжевое лоснящееся пятно борща на указательном пальце, хоть и смущало меня, но не вызывало такого неприятия, как эта вывернутая наизнанку ладонь. Режиссер словно специально демонстрировал мне ее, типа: «смотри, только палец испачкался, а остальное-то все чисто!»
«Странно, как это можно не заметить, что рука испачкана? подумал я, разглядев подтек не только на пальце, но и на ладони. Ладно не заметил, что рубашку на груди обкапал, но руку-то? И вывернул ее еще, как лягушка!»
Почему именно лягушка пришла мне в голову, она, вроде, ничего не выворачивает, хотя я не знаток земноводных, может и выворачивает, не понятно. Я нехотя, не отрывая взгляда от указательного пальца режиссера потянулся рукой к его руке, как вдруг он, ойкнув, отдернул свою и, вытерев ее о штанину, обнял мою ладонь в крепком рукопожатии.
Вот теперь нормально, кивнув, сказал режиссер, несколько запоздало резюмируя, что теперь его рука приведена в порядок.
Андрей ответил я и не без труда вытащил из его хватки принадлежащую мне руку.
А я за вами наблюдаю, потряс чуть ли не перед самым моим носом вытертым пальцем новый знакомый.
Зачем?
Очень интересно! Вы знаете, это очень интересно наблюдать за другими людьми. Подмечать за ними чего-то
Да, за другими подмечать гораздо проще, чем за собой, перебил его я и специально улыбнулся, чтобы правда сошла за шутку.
Точно, точно! мелко засмеялся Захар.
За мной за сорок минут что-то интересное увиделось?
Нет, резко прервал смех режиссер. Кроме этой дурацкой книги ничего.
Что ж в ней дурацкого?
Цвет и название, без раздумий ответил Захар.
Странное сочетание признаков дурацкой книги. Особенно учитывая содержание материала, ответил я.
Вы верите таким книгам?
Я не читал ее. Вы просили меня быть с книгой, я взял специально эту, чтобы быть вами узнанным: в ней достаточно много страниц, обложка яркая, а название привлекает внимание.
Вот именно на эти особенности и сделал акцент автор, резюмировал Гусь, как заправский редактор. А написана в ней, должно быть, полная чушь!
Какие же книги вам нравятся?
Где только правда.
Да таких и нет! Даже автобиографии могут содержать недостоверные факты. Авторы всегда хотя бы немного преувеличивают, а проверить их, зачастую, невозможно Вот может быть Федор Конюхов про себя ничего кроме правды не писал
Почему именно он? задумчиво спросил режиссер.
Ну, потому, что он человек глубоко верующий
Недостоверная информация, говорите еще более задумчиво произнес режиссер себе под нос. Похоже он меня уже не слушал.
Захар, вы не режиссер, сменил тему я, чтобы вывести его сначала из ступора, а потом и на «чистую воду».
Да? улыбнулся мой собеседник и внимательно посмотрел на меня. А кто же тогда?
Вы из органов.
Да? Интересно! Из каких?
Может сами расскажете, если уж я прав?
Ну что ж из каких не скажу, но из органов это точно. Давайте присядем и борща поедим.
«Режиссер» вывернутой ладонью указал мне на стул, с которого я поднялся, чтобы приветствовать его, а сам сел напротив, благо толстяк уже ушел и не мог помешать ему выдвинуть стул. Я сел, понимая, что уже начал подчиняться его указаниям. Настроение ухудшалось прямо на глазах.
Борща? спросил Захар.
Вы же уже ели, ответил я.
А вы нет. И зря. Здесь отменный борщ. Я его очень люблю, поэтому съем еще тарелочку.
Вторую? бесцеремонно спросил я.
А вы тоже наблюдательный! ничуть не обидевшись, сказал Захар.
Я же писатель
Нет, третью. Я еще до вашего прихода одну съел. Когда борщ, то я не беру второе, а съедаю несколько тарелок. За хорошим разговором до пяти штук! Так что Так, прервался на проходящего мимо официанта «режиссер», нам два борща и две порции чесночных гренок. Что? А, да, ржаных, конечно.
Официант ушел, а мы стали рассматривать друг друга словно только увиделись. «Вот зверушка какая пять порций! Буду-ка я называть тебя Борщ», подумал я и первый отвел глаза.
Я читал все ваши книги.
Все? Зачем? Вам, любителю правды, они вряд ли подходят. В них одна выдумка.
Не стану скрывать, пришлось.
А сами бы не стали?