Неужели опять? Как же так, ведь доктор сказал, что при повторной беременности она может умереть!
— Мама, скажи честно, у тебя ничего не болит?
Кэтти не успела открыть рот, как муж ее опередил и грубо прорычал:
— А почему у твоей матери должно что-то болеть? Во время беременности всех женщин тошнит, и ничего страшного в этом нет.
Минуту девушка молча смотрела на мать широко открытыми глазами, потом с горечью воскликнула:
— Но доктора тебе запретили. Это слишком опасно!
Кэтти насильно улыбнулась серыми губами и невнятно прошептала:
— Не стоит им верить. Они только и делают, что пугают.
Отчим выпятил грудь, хвастливо надул щеки:
— Будет еще один мальчик. Я — не какой-то там бракодел, и все заранее рассчитал.
Мария обожгла его ненавидящим взглядом:
— Значит, ты все рассчитал?
Он хохотнул:
— Ага.
— А ты не рассчитал, что мы будем есть, когда мать перестанет работать?
Отчим растерянно вытаращил глаза; по-видимому, такой вопрос вообще не приходил ему в голову.
— И еще, рассчитай заранее, кто тебе будет приносить пиво. Я этого делать не собираюсь. Запомни.
Девушка повернулась и, выскочив из квартиры, бросилась по лестнице.
— Мария! Мария...
Кэтти слабо вскрикнула, но дочь уже ее не слышала. Стук каблучков затих на улице. Она молча взглянула на мужа, по стенке поплелась в спальню и, скрючившись от внезапной боли в животе, упала на постель. Ей хотелось плакать: отец Янович был прав. Надо было набраться смелости и самой поговорить с дочкой. Ах, почему она не послушалась мудрого священника?
12
— У Джокера играют. В задней комнате.
Майк поднял голову — в глазах Росса светился знакомый желтый огонек азарта.
— Ну и что?
— Хочу сыграть.
Майк попробовал урезонить друга:
— Ты помнишь, что сказал твой предок? Еще один скандал, и он запрет тебя на даче.
— Никакого скандала не будет. Немного развлекусь, и все.
Майк пожал плечами:
— То же самое ты говорил в прошлый раз и все-таки загремел в каталажку. Скажи спасибо, что твой отец не убил тебя, когда вытаскивал оттуда.
— В прошлый раз мы с ребятами сели играть прямо за гаражами. Вот нас и повязали. Джокер сказал, что случайности исключены.
— Играй, если приспичило. Только смотри, не пожалей.
— Майк, ты пойдешь со мной?
— Зачем? У меня — ни цента.
— Мне хочется взять туда Марию. Когда я сяду играть, все эти козлы начнут к ней клеиться, а с тобой она будет в безопасности.
— Ну так оставь ее дома.
— Не могу. У меня предчувствие, что она принесет удачу.
Как всякий игрок, Росс был суеверен и болезненно восприимчив к всевозможным предрассудкам.
Майк отмахнулся:
— Ерунда.
Росс улыбнулся:
— Может быть, у тебя есть другое, более интересное предложение?
— Нет...
В эту секунду Майк снова (в который раз!) подумал о Марии. После разговора в лифте прошла неделя, но он никак не мог набраться смелости, чтобы встретиться с ней.
— Вот видишь, у тебя никаких предложений нет. Значит, принимаем мое и идем к Джокеру. Или ты собираешься над книжками просидеть всю жизнь? Встряхнись!
— Хорошо. Я пойду с вами.
* * *
Мария уже ждала в машине и издали узнала Майка, идущего рядом с Россом. Росс открыл дверцу.
— Да, мне пришлось как следует постараться, чтобы наконец вас познакомить. Мария, это мой друг Майк. Майк, это моя девушка.
Мария покраснела и, не глядя Майку в глаза, протянула руку:
— Я много о вас слышала.
Он тоже чувствовал себя неловко, поэтому неуклюже сжал ее пальцы и буркнул:
— Очень приятно.
Росс скомандовал:
— Мария, подвинься. Майк поедет с нами.
Всю дорогу Мария и Майк молчали, зато Росс был необычайно возбужден и не закрывал рта.
Около девяти машина остановилась возле «Золотого сияния». К этому часу в зале толпилось довольно много посетителей, так что Росс едва нашел свободный столик у самой танцплощадки. Себе и Майку он заказал пиво, а Марии — коку, но усидеть на месте не мог:
— Пойду поговорю с Джокером. Узнаю, когда начнется игра.
Майк съязвил:
— Успокойся, не опоздаешь. Может, сначала все же станцуешь со своей девушкой?
Росс поморщился:
— Нет. Танцуйте без меня.