И тотчас же тоненький голосок прошептал ей прямо в ухо:
– Из этого вышла бы неплохая шутка: «Коль хрип – так грипп…» или еще что-нибудь в таком же духе…
В самом конце вагона кто-то ласково пропел:
– На ней надо написать: «Хрупкая девочка! Не кантовать!»
А голоса продолжали выкрикивать («Сколько их здесь!» – подумала Алиса):
– Надо отправить ее почтой! Налепить ей справа марку и отправить!
– Нет, лучше телеграфом!
– Пусть тянет поезд вместо паровоза!
Но господин в белой бумаге наклонился к Алисе и прошептал:
– Не слушай их, детка! Просто на каждой остановке покупай по обратному билету!
– И не подумаю! – воскликнула, потеряв терпение, Алиса. – Эта поездка мне совсем не нужна! Хочу в лес! В чащу!
– И из этого вышла бынеплохая шуточка, – проговорил тоненький голосок прямо у нее над ухом. – «Хочупочаще бродитьпо чаще »… Или еще что-нибудь в этом же духе…
– Ах, оставьте меня, наконец, в покое! – сказала Алиса, оглядываясь. (Она никак не могла понять, кто это с ней говорит тоненьким голоском.) – Если вам так хочется шутить, шутите, пожалуйста, сами!
Тоненький голосок в ответ глубоко вздохнул. Он был, видно,очень несчастлив.
– Надо бы его утешить, – подумала Алиса. – Но только почему он не вздыхает, как люди!
Понимаешь, вздох был такой легонький, что она бы его ни за что не услышала, если бы он не раздался у нее прямо над ухом. От этого в ухе у нее защекотало, и она перестала думать о горестях своего невидимого собеседника.
– Я знаю, что ты мне друг, – продолжал голосок. – Старый друг… верный друг… Ты меня не обидишь, даром, что я насекомое…
– Какое насекомое? – забеспокоилась Алиса.
На самом деле она хотела узнать, кусается ее собеседник или нет, но задать такой вопрос прямо было бы, конечно, невежливо.
– Неужели ты не догада… – начал тоненький голосок, но его заглушил пронзительный свисток паровоза. Алиса и все остальные в тревоге повскакали со своих мест.
Лошадь, высунувшая голову в окно, оглянулась и спокойно сказала:
– Ничего страшного! Здесь ручеек, который нам надо перепрыгнуть.
Все тут же успокоились, только Алисе было как-то не по себе при мысли о том, что поезда здесь прыгают.
– Зато я сразу попаду на четвертую линию, – подумала она. – А это уже неплохо!
В тот же миг она почувствовала, как поезд поднялся в воздух. От страха она вцепилась во что-то, оказавшееся у нее под рукой. Это была козлиная борода.47
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
Не успела Алиса схватиться за нее, как борода словно растаяла в воздухе. Алиса оказалась под деревом, а над головой у нее на сучке устроился Комар (так вот кто был ее невидимым собеседником!) и обмахивал Алису крылышками.
Это былогромный Комар.
– Не меньше гуся! – подумала Алиса.
Но она ничуть не испугалась: чего ей было бояться после столь долгой и дружественной беседы?
– Значит, ты не всех насекомых любишь? – продолжал, как ни в чем не бывало Комар.
– Я люблю тех, которые умеют говорить, – отвечала Алиса. – У нас насекомые не разговаривают.
– А каким насекомым у вас радуются? – спросил Комар.
– Я никаким насекомым не радуюсь, потому что я их боюсь, – призналась Алиса. – По крайней мере, больших. Но я могу вам сказать, как их зовут.
– А они, конечно, идут, когда их зовут? – небрежно заметил Комар.
– Нет, кажется, не идут.
– Тогда зачем же их звать, если они не идут?49
– Им это ни к чему, а нам все-таки нужно. Иначе зачем вообще знать, как что называется?
– Незачем, по-моему, – сказал Комар. – Если ты зайдешь поглубже вон в тот лес, ты увидишь, что там нет никаких имен и названий. Впрочем, мы зря теряем время… Значит, какие у вас насекомые?
– Ну, вот, к примеру, есть у нас Бабочка, – сказала Алиса и загнула на руке один палец.
– А-а, – протянул Комар. – Взгляни-ка на тот куст! Там на ветке сидит… Знаешь кто? Баобабочка! Она вся деревянная, а усики у нее зеленые и нежные, как молодые побеги!
– А что она ест? – спросила Алиса с любопытством.
– Стружки и опилки, – отвечал Комар. – А еще кто у вас есть?
Алиса жадно разглядывала Баобабочку.