Меня зовут Хедвиг, наконец произнесла девочка. Ой, нет, погоди, надо же представиться как подобает, полным именем. Меня зовут Хедвиг ой, как бы мне хотелось сказать: Хедвиг Виктория Юханна Розендал Экелунд или что-нибудь этакое но тогда бы я тебе солгала. А лгать, как известно, не подобает, особенно при первом знакомстве.
Она замолчала, чтобы перевести дух. И правильно сделала. Ведь произнесла она всё это на одном дыхании. Не прервись она сейчас, точно потеряла бы сознание от нехватки воздуха. Потом она протянула мне руку и сказала:
К сожалению, меня зовут Хедвиг Хансен. Просто Хедвиг Хансен. «Ну и что? скажешь ты. Нормальное имя». Некоторые так и говорят: весьма практично. У них-то у самих наверняка имена поинтереснее, они даже не представляют себе, как скучно и обыденно зваться просто Хансен. У меня даже второго имени нет. Даже такого захудалого, как, например, Анна. Родители не удосужились вставить между Хедвиг и Хансен даже такого скучного имени, как Герд. Знаешь, я очень обижена на своих родителей. Могли бы проявить хоть капельку фантазии, когда придумывали мне имя.
Понятно, пробормотал я, ясно.
Больше я выдавить из себя ничего не смог. Я никогда ещё не сталкивался с людьми, которые говорят так много и на такой скорости. Поди пойми, как отвечать на такие признания. Тут я увидел, что она до сих пор протягивает мне руку, и поспешно её пожал.
Юлиан, представился я. Юлиан Вильхельмсен.
Добрый день, Юлиан! ответила Хедвиг. Ты даже не представляешь себе, как необычайно, душераздирающе я рада познакомиться с тобой.
М-м-м, э-э-э, нет, не представляю, промычал я.
Идём? сказала Хедвиг.
Ага, согласился я.
Я-то собирался домой, и, если Хедвиг было со мной по пути, чего ж отказываться. Она вприпрыжку бежала рядом и вправду выглядела «необычайно, душераздирающе» счастливой. Я, пожалуй, даже не припомню, чтобы видел кого-нибудь таким радостным.
Ты здорово плаваешь, сказала она и улыбнулась. Взад-вперёд, взад-вперёд. Да так быстро! Как ты этому научился? Давно? Часто тренируешься?
Да, ответил я.
Представляю себе! Как чудесно вот так плавать, рассекая воду, будто акула! Ты часто представляешь себя акулой, рассекающей воду на бешеной скорости в погоне за добычей? Такой огромной, страшной акулой. Или весёлым, выпрыгивающим из воды дельфином. Я обожаю дельфинов! А ты? Они будто всё время улыбаются. Обращал внимание, что дельфины улыбаются? Мне кажется, это оттого, что они бесконечно счастливы. Как думаешь? Они ведь умеют так быстро плавать и потому не могут сдержать улыбки от радости.
Да, ответил я.
Ты что-то не особо разговорчив, пробурчала Хедвиг. Но ты мне всё равно очень нравишься. И потом, ты умеешь плавать. Ты понимаешь, как тебе повезло, что ты так невероятно хорошо плаваешь?
Я, признаться, об этом раньше не думал.
А следовало бы подумать! И хорошенько, сказала Хедвиг.
Впервые за время нашего знакомства она надолго умолкла. Я взглянул на неё. Теперь она не улыбалась, а смотрела на меня чуть ли не строго, ведь мне следовало со всей отчётливостью осознавать, как мне повезло, что я научился плавать. И тут я понял.
А ты Ты не умеешь плавать? спросил я.
Хедвиг сразу не ответила, но в глазах её блеснули слёзы.
Нет.
Она вздохнула и проглотила комок в горле.
Я хотела бы этого больше всего на свете, тихо проговорила она. Думаю, если бы я умела плавать, то была бы более цельным человеком.
Да ты и так выглядишь довольно цельной, сказал я. Не переживай.
Какое-то время мы шли молча, пока не вышли на главную улицу. Как всегда как в прошлом году, и в позапрошлом, и за год до этого, она сверкала рождественскими украшениями. Между домами висели оплетённые красными лентами гирлянды из еловых веток и больших сверкающих снежинок. Хедвиг задрала голову и взглянула на светящиеся над нами огоньки.
К счастью, на свете есть много других причин для радости.
Да, наверное.
Вот Рождество, например. Разве оно не прекрасно? Разве не кажется, будто от такой красоты сейчас сердце лопнет, разлетится на тысячи сверкающих осколков?
Ну да, довольно красиво, согласился я.
Обычно я с нетерпением ждал, когда наконец украсят главную улицу, но в этом году я даже не заметил, как это случилось. Увидел только сейчас, хотя до Рождества оставалась всего неделя.