Откуда ты знаешь, тебя тогда еще на свете не было! сказал Ледяной великан.
Верно, ответил Одд, но я видел.
Как?
Одд знал: было бы ошибкой упоминать озерцо в лесу, тем паче тени на его поверхности. Он не сказал правды, но и ложью это не назовешь.
Я видел это в глазах отца. Он любил ее, и несколько лет назад начал кое-что для нее вырезать из дерева, но не доделал, ушел в морской поход и не вернулся. А вчера вечером я доделал эту вещь вместо него. Поначалу я не знал, как она должна выглядеть, но потом увидел В смысле, просто представил ее, мою маму, в тот момент, когда они встретились. Вдали от своего народа, от своего дома, она была храбрая, никогда не поддавалась страху и грусти.
Великан молчал.
Одд сказал:
Ты сюда шел за красотой, правильно? И не можешь вернуться с пустыми руками.
Тут-то он и вынул из-за пазухи деревянную поделку. Ту, что начал резать его отец, а он закончил. Это была фигура, вернее, голова его матери молодой, еще до его рождения. Ничего красивее Одд в жизни не делал.
Ледяной великан пригляделся к ней, и вдруг на какой-то миг по его губам скользнула улыбка. Он сунул вещь в кисет и сказал:
Она замечательная. И красивая. Да. Я заберу ее в Ётунхейм она осветит мой зал. Ледяной великан помолчал, потом спросил с заминкой: Как думаешь, я должен попрощаться с Леди Фреей?
А вдруг она на тебя снова накричит?
Или станет умолять забрать с собой, сказал великан. Одд мог бы поклясться, что при этих словах гигант вздрогнул.
Ледяной великан пошел прочь. Удаляясь, он прибавлял в росте. Сначала стал размером с холм, потом с гору. Потом поднял руку в серое зимнее небо. Рука растаяла в облаке
Думаю, надо погодку поменять, сказал великан. Чтобы не оставлять следов, чтоб никто за мной не увязался.
Одд не видел, что именно сделал Ледяной великан, но когда он опустил руку, начал падать снег огромные белые хлопья кружились и плясали, скрывая очертания окружающего мира. Фигура неуклюже уходила все дальше в снежную круговерть.
Эй! крикнул Одд. Я не знаю твоего имени!
Великан то ли не услышал, то ли не захотел отвечать, миг и он пропал, растворившись в метельном мареве.
Глава седьмая
Четыре превращения
Огромная птица села рядом.
Его нашел Орел: мальчик сидел на стене, смахивая снег, чтобы не завалило совсем. Огромная птица села рядом.
Все хорошо? спросил Орел.
Спустились сумерки, и снегопад немного стих.
Меня пару раз чуть не сдуло, сказал Одд. Я замерз. И уже начал волноваться, что проведу на этой стене остаток жизни. Но ответ все же «да, все хорошо».
Орел молча смотрел на него.
Ледяной великан ушел, сказал Одд. Я заставил его уйти.
Как? спросил орел.
Магия, сказал Одд и улыбнулся, а сам подумал: «Если магия это разрешать кому-то делать что он хочет и быть кем он хочет»
Спускайся, сказал орел.
Одд глянул вниз, на заснеженные камни.
Я тут не слезу. Разобьюсь насмерть.
Орел оттолкнулся от края стены и стал спускаться кругами. Вскоре, тяжело хлопая крыльями, вернулся с поношенным башмаком из мягкой кожи. Бросил его рядом с Оддом и снова улетел в заснеженные сумерки, и принес второй башмак, близнец первому.
Они мне велики, сказал Одд.
Башмаки Локи, сказал орел.
А-а, те, что по небу ходят, вспомнил Одд, обуваясь. Потом подхромал к краю стены и остановился. Сердце колотилось как бешеное.
Он попытался прыгнуть, но ничего не произошло. Он не смог двинуть ни единой мышцей.
«Ну давайте же, сказал он своим ногам здоровой и второй, сломанной и искореженной, которая постоянно болела. На вас волшебные летающие башмаки. Просто идите по воздуху, ничего с вами не будет».
Но нет, ноги не слушались, и он не мог сдвинуться с места. Он повернулся к орлу, который выписывал вокруг нетерпеливые круги.
Не могу. Я попытался не получилось.
Орел испустил крик, мощно замахал крыльями и поднялся в снежное небо.
Еще один крик. Одд оглянулся. Орел мчался прямо на него с распростертыми крыльями, широко открытым клювом, нацеленными на него когтями и бешено горящим единственным глазом
Одд невольно отступил на шаг, и когти орла просвистели рядом, промахнувшись на толщину перышка.