Кулал вскочил вслед за ней, взял ее за дрожащие плечи и попытался усадить обратно.
Пожалуйста, сядь, Ханна. Я не хотел расстроить тебя.
Я не хочу садиться! Я хочу
Слова застряли в сжавшемся горле. Она отошла к окну, стараясь незаметно вытереть набежавшие слезы.
Думаю, я знаю, чего ты хочешь, Ханна.
Он подошел к ней сзади, его голос звучал совсем близко. Так же близко, как той незабываемой ночью, когда он что-то шептал ей на языке, которого она не понимала, но тогда это не имело значения. Потому что Кулал заставил ее впервые в жизни почувствовать себя женщиной. Вот почему она невольно реагировала на ласку его голоса, даже сейчас. Вот почему ее соски снова напряглись в желании снова ощутить его руки, его губы
Она старалась напомнить себе, что сейчас не время для постельных утех и вообще для сантиментов. Но воспоминания детства наполнили ее такой тоской, что она отдала бы все на свете, лишь бы он сейчас обнял и утешил ее. Баюкал ее, как испуганного ребенка. Сказал ей, что все будет хорошо.
Но он этого не сделал, и Ханна не смела обернуться, потому что не доверяла самой себе.
Вы знаете, чего я хочу? переспросила она деревянным голосом.
Я знаю решение проблемы, которое устроит всех.
Решение проблемы? с сомнением повторила она.
Я думаю, нам удастся выйти из этой ситуации с минимальным ущербом.
«Выйти из ситуации с минимальным ущербом».
Это не было предложение мира, и Ханна инстинктивно это почувствовала. Это было начало военных действий. Она повернулась, посмотрела ему прямо в глаза и спросила голосом, в котором не было и следа обуревавших ее чувств:
Что у вас на уме, Кулал?
Шейх колебался, что было совершенно необычно для него. Но разве был другой выход из сложившихся обстоятельств? Кулал не собирался становиться отцом, его поставили перед фактом, и теперь он был вынужден брать ситуацию под контроль. Он решительно посмотрел на Ханну.
Ты сказала, что твоей матери выписали чек, но она жила не по средствам, и деньги быстро кончились.
Да, недоуменно подтвердила Ханна. Я так сказала.
Что, если бы я гарантировал тебе, что деньги на твоем счете никогда не кончатся?
Наверное, речь идет об очень большой сумме, ответила она осторожно.
Да, подтвердил он столь же осторожно.
И что я должна сделать за эти деньги?
Я думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос, Ханна, сказал он почти нежно. Это единственный разумный выход из сложившихся обстоятельств. Отдай ребенка мне, и я сделаю его своим наследником.
Отдать вам ребенка, эхом повторила она.
Он кивнул:
При отсутствии других наследников этот ребенок может получить все, что у меня есть: мои земли, мою корону, все мое королевство. Позволь ребенку остаться со мной, и я обещаю сделать для него все, что в моих силах. Он будет расти наследным принцем Заристана, а не станет метаться между двумя культурами. Он на секунду умолк, его лицо стало суровым. И между двумя людьми, совершенно чужими друг другу.
Ханна ощутила, как в ней, заглушая все остальные чувства, поднимается волна гнева. И она была рада этому. Потому что гнев наполняет тебя силой. Боль, страх, желание делают уязвимым, но гнев придает мужества и решительности. Наверное, будь она выше и крупнее, она вмазала бы сейчас по его самодовольной физиономии, а потом еще и еще раз. Но ее удары были бы для него не ощутимее комариных укусов. Так что она собрала все свои внутренние силы, закаленные и отточенные многолетней борьбой за выживание. Ей вдруг стало очень легко смотреть на эти жестокие губы без воспоминаний об их поцелуях, ответить презрением на бездонный взгляд его черных глаз.
Я даже не буду отвечать на это оскорбительное предложение. Я возвращаюсь в Англию и буду воспитывать своего ребенка сама. А ты можешь убираться к черту.
Глава 7
Перестань, Ханна, ты преувеличиваешь! Не мог он так сказать!
Ханна покачала головой, глядя в изумрудные глаза своей сестры.
Это правда, устало сказала она.
Он предложил купить твоего ребенка?
Он выразился не так грубо, но смысл был именно такой. Ханна поежилась. Наверное, зря я тебе это сказала.
Да ты просто обязана была сказать мне! в ярости завопила Тамсин. Мне хочется пойти во все газеты и рассказать, что он за человек! Это возмутительно! Это варварство! Я
Если ты сделаешь это, тихо прервала ее Ханна, если ты вообще хоть слово об этом кому-нибудь скажешь без моего разрешения, я никогда больше не буду с тобой разговаривать.