Я решил, что мы будем ужинать здесь, сказал он безапелляционно, входя в комнату без приглашения.
Официанты с тележкой последовали за ним.
Ханна хотела что-нибудь возразить и даже открыла рот, но затем закрыла снова. Какой смысл спорить о пустяках? Один официант поставил столик в дальней нише, а второй с ловкостью и торжественностью фокусника стал поднимать серебряные крышки и демонстрировать им блюда. Там оказался аппетитнейший рис с гранатовыми зернами, овощи, запеченные с орехами, и какая-то паста, которую она никогда раньше не пробовала. Но Ханне было не до еды. Она подождала, пока официанты выйдут и они с Кулалом останутся одни.
Почему мы ужинаем здесь? мрачно спросила она. Вам стыдно показываться со мной на людях?
Шейх пропустил мимо ушей ее выпад и сказал мягким, успокаивающим голосом:
Наше публичное появление только усложнит ситуацию. Я не хочу, чтобы журналисты видели нас вместе, во всяком случае сейчас. Сядь, Ханна. Ты должна съесть что-нибудь. А потом мы поговорим. Я боюсь, что ты упадешь в голодный обморок, а это не входит в мои планы.
Ханна понимала, что он прав, поэтому села напротив него за стол, покрытый белоснежной скатертью и уставленный хрусталем, развернула салфетку и положила ее себе на колени, как делали гости в «Гранчестере». Не чувствуя вкуса, она запихнула в себя пару кусочков и тут заметила, что шейх вообще не прикасается к еде.
Почему вы ничего не едите? спросила она.
Я не голоден. Мне еще нужно поработать сегодня вечером, а еда меня расслабляет.
Ханна вовсе не готовилась к романтическому вечеру, но мысль о том, что и Кулал к нему не готовился, вызвала у нее неожиданное разочарование. Наверное, он даже жалеет, что был близок с ней. Она бы на его месте точно жалела.
Итак? сказала она, откидываясь на спинку стула.
Итак? вопросительно поднял брови шейх.
Приемный отец Ханны был игроком, и она кое-чему у него научилась. Она знала, что в игре с высокими ставками тот, кто сломался первым, тот и проиграл, а кто сохранял самообладание выигрывал. Но она подозревала, что в их ситуации невозможно победить или проиграть, да и не для этого она сюда прилетела. Что бы он ни думал, ей не нужны деньги или привилегии. Она приехала, чтобы сообщить ему важную новость, а дальше пусть сам решает. Но только ли за этим? Ханна помнила, каким теплым и нежным может быть взгляд этих непроницаемых глаз.
Полагаю, я должна быть благодарна, что вы еще ни разу не упомянули тест на отцовство.
Шейх пожал плечами:
Не скрою, я думал об этом. Я даже собирался привезти с собой личного врача, чтобы он тебя осмотрел.
Но не привезли?
Нет.
Могу я спросить: почему?
Он откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на нее.
Я полагаю, что женщина, которая ждала до двадцати пяти лет, чтобы отдаться своему первому мужчине, вряд ли отдастся второму сразу после этого.
Я и не думала, что вы заметили, не удержалась Ханна от невольного упрека.
Ты имеешь в виду то, что ты была девушкой? уточнил Кулал.
Несмотря на всю свою нынешнюю смелость, Ханна покраснела и, чтобы скрыть это, сделала глоток сладкого пряного напитка, который она никогда прежде не пробовала.
А что я должен был сделать? Прыгать от радости? Его губы изогнулись в насмешливой улыбке. Или, возможно, ты ожидала, что я рассержусь? Или стану расспрашивать, почему ты ждала так долго и почему меня не предупредила? Он пожал плечами, и золотая ткань натянулась на его мощных мускулах. Мое эго не позволило бы задавать мне столь банальные вопросы. К тому же ты не первая девственница, которая побывала в моей постели.
Как ни странно, эти слова ранили Ханну. Она уверяла себя, что ее не должно обижать отношение человека, с которым они провели всего одну ночь, но не могла не думать о других женщинах, стонавших от удовольствия под его телом.
Во всяком случае, это не относится к делу, сказала она, в очередной раз напомнив себе, что эмоции не должны влиять на ее решение.
К какому именно?
К вопросу о том, какое участие вы хотите принимать в жизни ребенка. Если вы, конечно, хотите, добавила она быстро, потому что, само собой, не собиралась ничего от него требовать. Да и не могла. Чтобы понять, как нам быть.
Он повертел в пальцах серебряную ложку, потом поднял на нее взгляд.
А чего ты ждешь, Ханна? жестко спросил он. Что я женюсь на тебе, устрою пышную свадьбу и сделаю тебя королевой? Об этом ты мечтаешь?