Женщина махнула рукой.
Может, и забывала. Я иногда такое забываю, куда там покупкам. Однажды забыла у себя на носу очки и час их искала по всей квартире, представляете? В магазине я вчера точно была, так что, может, и мой. Краковскую я люблю, не то что Маргарита Валериановна. Ну, вы сядете наконец, молодой человек? Куртку вот сюда повесьте.
Ее звали Людмила Сергеевна, она до сих пор преподавала в местной средней школе географию и биологию, она говорила четким, хорошо поставленным голосом и шутила так, словно всерьез, а потом оказывалось, что не всерьез; и Вита радовалась, что их забывчивая бабушка оказалась такой.
Только сейчас, в последней квартире, Вита поняла, как устала за этот длинный день, украшенный лимонными ломтиками солнца. И хотя ноги ныли, а спина норовила отвалиться от таскания пакетов, Вита чувствовала глубоко внутри все еще тревожное, но основательное и теплое счастье. Оно было похоже на котенка, свернувшегося плотным клубком: не разогнуть, зато можно долго гладить. Откуда это счастье взялось, Вита не думала, но подозревала. Она даже сбегала в ванную посмотреть на себя в зеркало: волосы вьются из-под шапки Снегурочки, глаза серебристо блестят, веснушки на носу еще виднее, чем обычно. Ну и ладно.
От тепла и вкусной еды Виту разморило, и очень захотелось спать. Она сидела, приткнувшись в углу дивана, чистила себе мандарин, толстенький и важный, упоительно пахнущий новогодними чудесами, и думала, что заснуть здесь и сейчас будет совершенно неприлично. Неприлично и прекрасно: что ей делать дома? Там даже канарейки нет. А тут люди и разговоры.
Мы пойдем, наверное, Людмила Сергеевна, сказал Олег, и Вита встрепенулась. Уже одиннадцать, а нам надо еще Он запнулся, не придумав так сразу, куда им надо.
В гости? «поняла» учительница. Это хорошо. Вы потом еще заходите, просто так. Если, конечно, понравилось.
Зайдем! пообещала Вита. Да, Олег?
Почему бы и нет, произнес он нейтрально, и Вита вдруг подумала: все, сказка заканчивается.
Они прослушали пионерскую зорьку, поиграли в Деда Мороза и Снегурочку, а сейчас разойдутся по своим домам и делам. Вита представила, как входит в свою квартиру, пустую, звонкую и там хорошо и тепло, но, кроме нее самой, никого нет. Есть поселок за окнами, видный далеко-далеко, и успокаивающее бормотание телевизора, и тортик в холодильнике привычные, любимые вещи. А лучше все равно здесь.
Лучше потому, что Олег ходил с нею, и смеялся, и шуршал пакетами, и говорил разные вещи некоторые важные и славные, а некоторые просто так, и все это Вите очень понравилось. А теперь день кончился, и Олег сейчас закончится тоже.
Стремясь оттянуть этот момент, Вита одевалась медленно, с Людмилой Сергеевной долго прощалась и по лестнице тоже спускалась неторопливо. Куда торопиться-то.
На улице снова пошел снег и никого не было. Празднично светились окна, почти никто не спал. Даже маргинальные личности, видимо, попрятались или же ушли куда-то отмечать может, на просторы пустыря, среди остовов погибших домов-кораблей. Там нет фонарей, зато видно звезды.
Хорошая она оказалась, правда? сказала Вита, засовывая руки в карманы. Ради нее стоило это проделать.
Остановимся на том, что это вообще стоило проделать, задумчиво произнес Олег. Прекрасный день. Спасибо, Вита.
Она удивилась:
Мне-то за что?
Он пожал плечами. Вита ждала, что Олег скажет сейчас: «Давайте я вас подвезу», но вместо этого он предложил:
Может, пройдемся?
Вита кивнула, слишком торопливо и радостно.
Некоторое время они шли молча. Потеплело, снег покряхтывал под сапогами, и Вита подумала, что завтра во дворах будет полно крепеньких снеговиков с носами и руками из веточек. Может, кто-то даже построит крепость и устроит великую битву на снежках. Она на месте детворы точно бы устроила.
Спасибо, вдруг проговорил Олег. Ты просто добрая фея какая-то. Я вчера думал, что день будет паршивый, а он вдруг такой хороший.
Почему он паршивый? тихо спросила Вита.
Отец умер месяц назад, объяснил Олег тоже негромко. Мы в одном доме жили, в частном секторе, я говорил тебе Но виделись нечасто. Я в разъездах и на работе, сначала женился, потом разводился долгая история, да и старые это дела, бог бы с ними. А в ноябре отец умер. Я всегда на Новый год улетал, добавил он после паузы. В Европе веселее, интереснее, что тут у нас-то делать? И в этом году понял: с юности Новый год дома не встречал. С отцом звонили друг другу, конечно, он уходил праздновать с друзьями, только Надо было хоть раз с ним отметить. Я по нему скучаю.