А. Кокорекин, «Шторм», 1958 г., 35 х 24 см, картон, масло. Берег Колхиды.
Если бы я не знала пяти законов ГНМ Райка Хамера, сочла бы болезнь ОДэши случайностью. Но я знаю. И сейчас уже могу расшифровать, какие непереносимые психологические переживания запустили процессы в её физическом теле. Первым мощным конфликтом стала потеря значимого члена семьи. Кстати, аналогичный конфликт был у самого доктора Хамера внезапная трагическая смерть сына, с чего, собственно, и началась история его открытий и создание ГНМ. Вторым конфликтом Ольги Дмитриевны стал сильный страх за жизнь близких людей: стресс трёх фатальных дней, когда Алексея Кокорекина госпитализировали, и страх, что она могла заразить семью, когда после его смерти, не зная об оспе, поехала в Ленинград к матери, брату и невестке. Удивительно, но ни сама ОДэша, ни Дим Димыч с Майей и Ольгой Семёновной не заразились чёрной оспой. В это трудно поверить, учитывая, что пять дней она провела в одной квартире с больным мужем, выхаживая его от «гриппа».
Третьим мощным конфликтом стала травля, начатая и продолженная А. Мильчаковым, особенно слухи о любовнице. Хамер определяет это как «конфликт грязи». Он возникает, когда человек оказывается жертвой грязных слухов и сплетен, и не имеет возможности оправдать себя и восстановить справедливость. Всё то время, пока молодой литератор наслаждался победоносным триумфом своих вошедших в историю произведений, оклеветанная им, больная и по его «милости» тоже женщина боролась за свою жизнь на больничных койках. До конца жизни ей пришлось жить на таблетках, потому что груз пережитого так и остался похоронен в её душе. Такое не забывается. Незадолго до смерти она перестала пить таблетки и объяснила моей маме, что «просто очень устала».
Иначе, как «чума души», я назвать всю эту историю не могу. «Чума души» людей, которые приносят других в жертву не литературе, нет в жертву любителям сплетен и слухов. Ради чего? Ради, как сейчас принято говорить, лайков и рейтингов.
Что бы люди ни говорили, они всегда говорят о себе, это психологический закон Отражения. Поэтому и не мог А. Мильчаков написать свои очерки и сценарии, не облив грязью художника и его Музу. Не мог Ю. Шапиро написать свою книгу, не «вспомнив» грязных обстоятельств смерти Алексея Кокорекина. И все прочие, кто радостно множат эту грязь, не могут её не множить.
Это и есть разделение на ветки реальности. Кто что множит, тот то и притягивает.
Аминь.
«Пейзаж с ёлочкой», 22 х 30,5 см, картон, масло.
Вместо эпилога
Перефразируя Владимира Маяковского, могу сказать: «Если травлю устраивают, значит, это кому-нибудь нужно»
Всё время, пока я писала эти воспоминания, фоном проходил простой, но логичный вопрос: почему вдове Алексея Кокорекина устроили травлю? Неужели А. Мильчаков своим личным желанием прославиться мог запустить несколько «уток» в пруд общественного мнения, и общественное мнение с готовностью их «проглотило»? Неужели это было просто роковое стечение обстоятельств, когда один молодой литератор запустил в определённой части общества цепную реакцию слухов и сплетен, используя низменные инстинкты толпы, и этот ком последствий покатился с горы? После того, как был дописан основной текст, я поняла, что спрашивать надо «зачем», а не «почему».
Именно «зачем», ведь начало шестидесятых это времена, когда без разрешения соответствующих органов ни один автор «чихнуть» в прессе не мог, чтобы мгновенно из-за ближайшего угла не пожелали здоровья. И если молодого литератора не остановили после первой же публикации, значит, кому-то его произведения были нужны. Кому?
Последовательность голых фактов такова:
2 Никто из руководства, дававшего разрешение на выезд за границу, не подозревал, что Египет является настолько опасным с точки зрения эпидемиологической обстановки местом.
3 Поскольку инкубационный период для оспы в среднем две недели, получается, что заразиться А. Кокорекин мог сразу по приезду в Египет. Через две недели он вернулся домой, и на следующий день проявились признаки болезни.
4 Врачи не смогли поставить правильный диагноз, списали всё на грипп и положили в общую палату в больнице. Говоря ещё яснее, поставили ложный диагноз, в результате чего А. Кокорекин скончался, а несколько человек заразились. Причём, по воспоминаниям В. Голяховского, «осматривали больного академик Руднев и много других титулованных врачей-специалистов».