Так что, монсеньор...
— Все правильно, сейчас эти люди есть. Но скольких хлопот стоило их всех отыскать, а потом еще довести до нужных постов, не слишком уклоняясь от демократических процедур!
— Да, — кивнул Мартин. — Работа десятилетий. Большущее требуется терпение.
— Самое трудное не в этом. Все те, о ком ты говорил, действительно прекрасные люди, но все же они советчики. Иначе не могут, выросли при монархии, это у них в подсознании. В пределах своих полномочий они уже способны на самостоятельные поступки и решения. А за кем выбор стратегии, кто в конечном счете несет ответственность, а? Год за годом, невзирая на погоду... Ни вздохнуть, ни охнуть. И так здорово, когда вдруг появляется некий господин Неедлы, который все понимает и которому от меня ровным счетом ни шиша не надо, тем не менее — бац, бац — избавляет Поммерн от войны, а меня — от одной из моих головных болей! Слушай, Мартин...
— Стоп, — сказал Мартин. — Давай выпьем еще. Тебе лечиться надо.
— Не перебивай тирана! Я, может быть, покаяться хочу.
— Не понял. В чем это?
— В том, что твой Иржи и моя Камея понравились друг
другу.
Мартин почесал подбородок. Он совсем недавно расстался с бородой и не всегда вовремя вспоминал о бритве.
— Вот как? М-да, осложнение. Но ты здесь при чем?
— При том. Взял да и отправил Камею в Альбанис. Конечно, этого требовали государственные интересы. Но не только государственные. Понимаешь, у них еще не слишком далеко зашло, ну и...
— Понимаю, — сказал Мартин
Больной впал в раздражительность.
— Опять понимаешь? Великолепно! Ты хоть помнишь, что такое первая любовь, мафусаил несчастный?
— Да помню, помню. Успокойся. И не такой уж я несчастный.
Бернар Второй неожиданно вскочил и принялся вышагивать по палатке.
— Не-ет, я не успокоюсь. Знаешь что? Если их судьба еще хоть раз сведет, а чувства не остынут... эй, ты куда?
— Хочу уйти, потому что не хочу слушать глупости от взрослого мужчины.
— Нет уж, майор Неедлы! Покуда вы у меня на службе, извольте слушать. Даже глупости! Так вот, если они по-прежнему будут...
— То что?
— То выдам я Камею за твоего Иржи! Самым безжалостным образом.
Курфюрст упал на подушки и вытер лоб.
— Да? — спросил Мартин. — А ты подумал о том, какую реакцию вызовет этот брак у твоих аристократов? Они и без того многим недовольны.
— А плевать, — благодушно сказал тиран. — Зато я не буду чувствовать себя так мерзко, как сейчас. Уф! Ну вот, сразу легче стало. Да, кстати. Будет неплохо, если на Замковой горе вновь возникнет родовое гнездо. Некоего барона фон Бистрица, например.
— Почему это важно?
— Ну, во-первых, тогда социальная разница между Иржи и Камеей станет менее заметной. Во-вторых, ты давно это заслужил. Но главным образом потому, что пару месяцев назад в подземелье проникли двое любознательных пейзан из деревни Бистриц.
— Здорово. И как же это они умудрились?
— Да вот, умудрились. Местный полицейский и твой сын, представь себе
Мартин покрутил головой.
— Нет, детей без присмотра оставлять нельзя. Курфюрст улыбнулся.
— Очень правильная мысль, Уохофаху Фахах. По счастью, оба кладоискателя оказались не слишком болтливыми. И все же будет лучше, если вся Замковая гора станет наследным владением Иржи, а полицейский переквалифицируется в дворецкого. А чтобы туда совсем уж больше не совались, распустим жуткие слухи о привидениях. Покажете несколько голограмм, вы это умеете. Пусть позавывают.
— Тогда Иржи придется все рассказать, — с сомнением заметил Мартин.
— Не придется. Он уже знает.
— От кого?
— От мадам Промехи.
— Надо же. Вот ведь настырный исследователь!
— Весь в отца, — усмехнулся курфюрст. — Я отправил его в Муром, хватит рисковать.