Кроме того, казалось невероятным, что после всего случившегося комендант не сделает самых очевидных выводов и продолжит упорствовать в заблуждениях своих. Увы, именно это и произошло.
Не успела несчастная карета проехать и сотни метров, как ее вновь остановили.
— Приношу свои извинения, — сказал Руссиш-Мишке. — Но вы арестованы.
— Опять?!
— Да, с вами это случается частенько.
— Но мои полномочия только что подтверждены, лейтенант. Вами.
— Так точно, герр гауптман.
— Тогда в чем дело?
— Герр майор больше не ставит под сомнение вашу личность. Но он обвиняет вас в превышении служебных полномочий.
— В превышении? Вот уж кому о превышении говорить не стоит, так это ему самому!
— Вполне возможно. Но с формальной стороны... Вы ведь захватили коменданта района, герр гауптман. Угрожали оружием. Ну, и все такое...
Мартин выглянул в окно. Карету окружали всадники. К сожалению, это были не егеря, которые в сомнительных случаях предпочитают следовать скорее духу уставов, чем их букве. Вокруг кареты находились армейские уланы. Мягко говоря, ребята с куда более консервативным мышлением. За их спинами виднелся майор Есниц. С пустыми ножнами и поразительно красными ушами. Эх, патология ты ходячая...
— Хорошо, — сказал Мартин.
— Вы не будете сопротивляться? -Нет.
Карета развернулась и проехала сколько-то метров. В окне опять появилась физиономия Руссиш-Мишке.
— Так, — сказал Мартин. — Что еще?
— Да видите ли какое дело, герр майор требует вернуть саблю.
— Пусть сам и возьмет.
Руссиш-Мишке озадаченно погладил усики и исчез. Потом вернулся с красными пятнами на щеках.
— Извините, но герр майор...
— Что на этот раз?
— Герр майор... ну, словом, он приказал в вас стрелять. Мартин почувствовал, что закипает. Первый урок не пошел впрок. Пора была преподать второй.
— Вот как? Великолепно. Сейчас я к нему выйду. Хзюка сиди и ни во что не вмешивайся!
Не давая возможности возразить ни лейтенанту, ни Хзюке, он резко открыл дверцу. Потом спрыгнул на землю и, держа саблю на вытянутых руках, направился в сторону коменданта Шторцена.
Уланы перед ними расступались, а хозяин оружия вдруг попятился. Потом стал кричать, чтобы Мартина схватили. Уланы нерешительно ворочались в седлах.
— Майор Есниц! У вас не хватило смелости отстоять свое оружие. Быть может, наберетесь храбрости, чтобы лично его забрать? — громко спросил Мартин.
Весь уланский взвод повернулся в сторону коменданта. Тот продолжал пятиться, выкрикивая угрозы, ругательства и команды. Все это было столь позорно, что даже вымуштрованных солдат проняло. Никто и не подумал мешать Мартину, и тот спокойно выбрался за кольцо охраны. Тогда Есниц выхватил седельные пистолеты.
— Герр гауптман, — рассудительно заметил уланский вахмистр, — не стоит подставлять лоб под пулю.
Потом вполголоса добавил:
— Этого идиота.
Мартин с трудом овладел собой.
— Спасибо, вахмистр. Вы правы.
Остановившись на середине дороги, он с удовольствием хряснул клинок о колено, швырнул обломки в лужу и вернулся к карете. Никто ему не мешал.
— Вы-то уедете, — вздохнул вахмистр. — А у нас все останется по-старому...
— Ну уж дудки! — свирепо ответил Мартин. — Реверс на все дюзы! Ждите нового коменданта. Мосос, он все видит!
Эпс начал клониться к западу. Чертыхаясь, егерь-возница развернул упряжку. Карета двинулась к Шторцену.
— Что-то бестолковое творится, — проворчал Хзюка. — У вас часто такое?
Мартин вздохнул.
— Не очень. Просто не повезло.
На этот раз перед новой остановкой они успели проехать целых полтора километра или даже два.
Сначала через заднее оконце Мартин заметил, что следовавшие за каретой уланы начали оглядываться. Потом часть из них остановилась поперек дороги, взяв штуцеры на изготовку.