Две цепочки следов уходили в лядину, заросшую каким-то кустарником и залитую водой. Третья, похоже остапенковская,-- только у него были остроносые офицерские хромовые "балетки",-- пока еще прослеживалась. Я двинулся вдоль нее, хотя тревожное ощущение в затылке уже появилось. А что, если та отделившаяся парочка вырулит и зайдет мне в спину? Тревожно заныли позвонки. Я снял автомат с предохранителя и положил взведенный палец на спусковой крючок.
Все вокруг заросло травой, которая с каждым шагом делалась выше и гуще. Следов я практически уже не различал, а брел там, где стебли были примяты сапогами впереди идущего. И вдруг... проклюнулось... воздух пронзили взбудораженные пульсации, словно заиграли бесконечные и неслышные струны. И пульсации своими неприятными напряжениями посоветовали мне не двигаться вперед или вправо. Дальше прогулка стала веселее. Одна из пульсаций растормошила меня, словно я оказался под водопадом. Даже растрепала и разбросала. Какая-то моя сознающая и наблюдающая частица взлетела, и я увидел всю местность сверху -- нечетким взглядом насекомого. Причем размытый пейзаж украшали два багровых силуэта. Идущие за мной?
Я снова, собравшись воедино, занял прежнюю человеческую позицию и задумался до скрипа в мозгах. Неужели надо бросить след из-за какого-то помутнения в глазах? Все-таки я решил послушаться своей экстрасенсорики -- она мне дорогого стоила, если учесть страдания в Бореевской клетке. И, как-никак, только первосортная шизия позволила мне недавно повторить подвиг Ноя и преодолеть воды мини-потопа.
Когда я резко свернул влево, то уловил сзади шелест. Ветерок дунул? Или кто-то, опустив нос, держал все это время мой след, обозначенный смятой растительностью, и когда я отвалил в сторону, тоже припустил за мной, отчего трава стала хлестать преследователя по ногам?
Я постарался стать незаметнее и дальше припустил в полусогнутой неудобной позиции. Шелест сзади стал отчетливее. Точно, за мной кто-то бежит с полной резвостью. На мгновение я остановился и, распрямившись, глянул назад. Тут же ударили очереди, пули пропели совсем рядом. Стреляли двое, Маков и Колесников, подгоняя свинцовые стежки к моей фигуре. Я эти личности сразу распознал. Вот так, использовали товарища подполковника вместо живца и зашли мне в тыл. Не откажешь им в охотничьей изобретательности. Или просто Серега использовал отработанный в Долгопрудном приемчик? Небось, охотились там друг за другом на "продленке".
Все это я обмысливал на бегу, после того как выпустил три или четыре пули по преследователям -- такая скудость определялась тем, что рожок-то имелся всего один. А бывшие товарищи, почти не пригибаясь -- знали, гады, про дефицит у меня патронов -гнались следом чуть ли не с криком "ура". Один частил из пистолет-пулемета пулями сорок пятого калибра THV,-- я "Ингрэм" по темпу стрельбы опознал,-- второй за милую душу садил из "Калашникова". А я был фактически на ровной местности, трава иногда прикрывала меня от пронзительных взглядов, но не от свинца. Кроме того, расстояние между мной и догоняющими здоровяками все более сокращалось. Еще немного, и останется последнее -- кинуться навстречу врагам, пытаясь задушить их носками.
Эта крайняя мера не понадобилась, потому что я заметил кусты с двумя обломанными ветками. Какой-то местный дорожный знак? Типа "снизить скорость до трех километров в час"? Только не написано, послушаются ли его преследователи. А может, знак указывает, что поблизости ресторан или танцплощадка?
Проблема выбора практически не стояла. Я мигом обернулся, выпустил короткую очередь в сторону Сереги, а когда мои охотники ненадолго побеспокоились о своей безопасности, юркнул в те самые помеченные кустики.