-- В самом деле, Александр Гордеевич, куда это годится?-спросил брюзгливый Остапенко.-- Мы вроде такую умную аппаратуру на закорках таскаем, а американцы всегда за горизонтом ее видения, и нам их никак не зацепить.
Инженер, еще больше скукожившись недовольной физиономией, махнул рукой: мол, отвяжитесь, дурашки, занят. Я тогда тоже обратил внимание на экраны. В углу одного монитора забегали юркие человечки. Ах, америкашки-таракашки, попались все-таки. Яркий цветочный бутон, который представлял нашу "Василису", пустил в сторону человечков быстрые побеги.
-- Установлен канал взаимодействия,-- доложил довольный Дробилин,-- каустики магнитных шипений сработали по спектру поглощения в десятом секторе. Вероятность контакта -семьдесят процентов. Вероятность благоприятного исхода -пятьдесят пять процентов.
-- Цэрэушники в двадцати километрах по курсу двести пятьдесят. Мы должны вскоре пересечься. Пока что ни одна конфликтующая сторона не может похвастать будущим благоприятным исходом,-изложил я более понятным языком, глядя на улыбающиеся брови Дробилина. Пожалуй, наш инженер тоже умеет развлекаться.
Уже сработали "вектора раздражения" -- там, над нашими классовыми недругами, сгустилось недоброжелательное Ф-поле и опустились матрицы злого рока, притягивающие ненависть. Возможно, кто-то уже надрывно воет:"Бей гяуров!" Мелькают искаженные мысли, искаженные лица. Подкузьмили мы "коллегам", подкузьмили. Я вытеснил прочие чувства, кроме удовлетворения от того, что наша аппаратура все-таки работает нормально.
-- Ну, коли так, двинули курсом двести пятьдесят для закрепления успеха,-- скомандовал Остапенко. Как раз застучал башмаками по крыше наш иракский друг, и мы вскоре тронулись на северо-запад. Туда, где некогда располагался Урук со святилищем секс-владычицы Иштар, как правильно напомнил мне Хася.
Вначале шли на водометке, причем с приличной скоростью, лишь изредка переползая через толстые стволы разбухших деревьев и бугры, что слепились из грязи, набившейся вокруг каких-нибудь рухнувших построек. Потом окружающая среда стала подсыхать, дно приблизилось к поверхности. Из-под воды показался сперва примятый и облепленный бурой жижей тростник, потом запестрели довольно чистенькие водяные лилии,-- хоть продавай на базаре,-а дальше потянулась не снесенная паводковыми водами болотная кора. Наконец, мы стали выползать на наплавной слой, а там уж оказались под колесами плотные слои торфа.
-- То ли здесь местность повыше, то ли неподалеку запруда установлена,-- предположил Остапенко.-- Колесников, внимательно глянь в карту, ничего там не обозначено?
Серега долго и старательно возился с планшетом.
-- Илья Петрович, похоже, что здесь дамба. Старая. Сейчас еще проверю в справочнике... Ага, никакого хозяйственного значения не имеет. Англичане в двадцатых годах строили.
-- Ну, может, туземцы в последнее время подремонтировали ее,-вклинился я.-- И сейчас она уже имеет хозяйственное значение.
Я как раз заметил, что Дробилин потерял американцев из виду на нашем спецлокаторе судьбы и как бешеный защелкал клавишами на пульте "раздражителей". Возбуждение сил судьбы по отношению к нашим мишеням должно было придать им "яркости". Спустя минут десять снова проявился след штатников. Вернее, едва заметные фигурки пунцово мерцающих человечков.
-- В чем дело, как думаете, Александр Гордеевич? Что может мешать нашим детекторам?-- спросил я, почувствовав какой-то подвох.
-- Ну, например, могут существенно мешать быстро перемещающиеся массы воды,-- не сразу отозвался напрягшийся инженер.
-- Какие массы воды?-- снова забурчал Остапенко, все более раздражаясь из-за скудости своего понимания.-- Мы как раз выбрались на относительно сухой участок.