Только «может».
Лейтенант позаботился, чтобы Тревиз был между ним и каром, так что Тревиз не мог отступить или убежать. Лейтенант вошел в машину вслед за Тревизом и сел рядом на заднем сидении.
Кар двинулся.
Тревиз сказал:
– Как только я окажусь дома, я, вероятно, смогу заниматься своими делами, смогу тут же уйти, если захочу?
– У нас нет приказа мешать вам, советник, но нам предписано защищать вас.
– Что это значит в данном случае?
– Мне приказано сказать вам, сэр, что, прибыв домой, вы не сможете уйти.
Улицы не безопасны для вас, а я отвечаю за вашу безопасность.
– Вы хотите сказать, что я под домашним арестом?
– Я не юрист, советник. Я не знаю, что это означает.
Он смотрел перед собой, но его локоть касался бока Тревиза. Тревиз не мог шелохнуться, чтобы лейтенант не почувствовал этого.
Кар остановился у домика Тревиза в предместье Фликснер. В настоящее время у Тревиза не было сожительницы – Фловела устала от беспорядочной жизни, к какой принуждало Тревиза членство в Совете, – так что он надеялся, что его никто не ждет.
– Теперь я могу идти? – спросил он.
– Я выйду первым, советник. Мы проводим вас в дом.
– Для моей безопасности?
– Да, сэр.
За входной дверью оказалось еще двое охранников. Ночь была светлая, но в окнах были матовые стекла, и снаружи ничего нельзя было разглядеть.
Тревиз возмутился было вторжением, но затем махнул рукой. Если Совет не мог защитить его в зале Совета, значит, его дом тем более не мог служить крепостью.
– Сколько же вас тут у меня? Целый полк?
– Нет, советник, – сказал твердый и ровный голос. – Кроме тех, кого вы видите, есть еще только одна особа. И я жду вас уже достаточно долго. В дверях гостиной стояла Харла Брэнно, мэр Терминуса. – Вы не думаете, что нам пора поговорить?
– Все это пустой треп…
Но Брэнно произнесла низким властным голосом:
– Спокойно, советник. А вы, четверо, можете идти. Идите! Здесь все будет в порядке.
Четверо охранников откозыряли и повернулись на каблуках. Тревиз и Брэнно остались одни.
Мэр
Брэнно ожидала с час, устало размышляя. Технически выражаясь, она преступно вломилась сюда. Более того, она неконституционно попрала права советника.
По букве закона двухсотлетней давности – со времен Индбура III и Мула – она была виновата.
Именно в этот день, в эти двадцать четыре часа она не должна была совершать ошибок.
Первые два столетия были золотым веком Основания, героической эрой по крайней мере в ретроспективе, если не по мнению тех несчастных, которые жили в небезопасное время. Силвер Хардин и Хобер Мэллоу были великими героями, почти обожествленными до такой степени, что они соперничали с самим несравненным Хари Селдоном. Эти три человека составляли треножник, на котором покоилась вся легенда (и даже история) Основания.
В те времена Основание было ничтожным мирком с хилой властью над четырьмя королевствами и с туманным представлением о протяженности, над которой План Селдона простер защищающую руку, оберегая от остатков мощной Галактической Империи.
И чем больше росла сила Основания как политической и коммерческой организации, тем менее значительными выглядели его правители и войны. Летан Диворс был почти забыт. Если его и вспоминали, то лишь в связи с его трагической гибелью в рабских рудниках, а не с его ненужной, но успешной борьбой с Бель Рисзом.
Что касается Бель Рисза, благороднейшего из противников Основания, то он тоже был забыт, заслоненный Мулом, который был единственным из врагов, подорвавшим План Селдона, покорившим Основание и правивший им. Он был единственным Великим Врагом – собственно говоря, последним из великих.