Самую натуральную пасеку с пчелами и ульями, с домиком и речкой, деревьями и лугом. А поезд Артем Мальцев видел собственными глазами. Очень интересный поезд. Ювелирная работа. Поезд, как утверждает Мальцев, двигался.
– Приснилось! – крикнул Семен.
– Да, – сказал я, – мне показалось, что поезд движется. Ощущение было такое, что игрушка в самом деле движется. Но ручаться головой не могу.
– Да этого и не требуется, – сказал Степан Матвеевич. – Тут и так все видно. Ведь о чем вам бабуся рассказывала? О нуль‑упаковке, которую придумал ее сын Афиноген?
– Да, да, – подтвердил я.
– Я и сам сначала не придал значения этому факту. Игрушка, думал, не более. А вот этот магазин все прояснил. Спасибо вам, Семен и Валерий Михайлович. Многое вы нам объяснили.
– Все равно не отдам, – заявил Семен.
– Что такое нуль‑упаковка, мне неизвестно. Но факт таков. Вот в этом магазине, идеально воспроизводящем Марградский универмаг, даже люди есть. Все как в настоящем магазине. Да это и есть настоящий магазин. Он самый что ни на есть настоящий! Как такое можно сделать – тайна. Но ясно одно. Мы сами попали в такой макет. Только в макет поезда. Была похожа та игрушка на наш фирменный поезд? – Это уже относилось ко мне.
– Не могу утверждать наверняка, – сказал я. – Я видел, что это поезд. А сравнивать с нашим мне и в голову не пришло. Но и сказать, что та игрушка не была точной копией нашего поезда, тоже не могу. Тут все под вопросом.
– Скорее всего это и был макет нашего поезда, – заключил Степан Матвеевич. – А из этого однозначно следует, что с нами просто кто‑то играет.
– Володька играет, – подал свой голос Иван.
– Что? – переспросил Степан Матвеевич. – Ах да… Володька заперся в комнате с чедоманом. Чемоданом, то есть… В этом все и дело. Нашим поездом играет мальчик Володька, проживающий в Академгородке Старотайгинска. И до чего он езде может доиграться, совершенно неизвестно.
– Да ведь «зиять»‑то, это означает – изъять! – вдруг понял я. – Они пытаются изъять у этого Володьки чемодан! Бабуся‑Коля!
– А ведь и верно! – сказал Иван.
Остальные пока еще ничего не понимали.
– Вот она, телеграмма. – Я вытащил из кармана смятую бумажку. Но это было окончание рассказа Федора. – Фу ты! – Я сунул рассказ в карман, но все‑таки нашел и телеграмму. – Вот она.
Телеграмма пошла по рукам.
– Бабуся эта, – пояснил Степан Матвеевич, – и внук ее Коля сообразили, что игрушка и есть наш фирменный поезд «Фомич». Они понимают, какой опасности мы подвергаемся. Они пытаются нам помочь, но, видимо, пока безуспешно, раз вся эта чертовщина продолжает еще твориться в нашем поезде. Здорово, видно, забаррикадировался в своей комнате этот малец Володька! Они нам помогут, тут и сомневаться нечего, но и мы сами должны что‑то сделать.
– Что? – спросил Валерка, который по складу характера не мог не совершать положительные поступки.
– А ведь и шахматные фигуры полагают, что живут по‑настоящему! На самом же деле ими просто кто‑то играет! – возвестил студент Михаил.
– А вот и подумаем вместе, – предложил Степан Матвеевич.
– Не отдам, – повторил Семен в каком‑то трансе.
– Не позволим, – поддержал его Валерий Михайлович.
– Да бог с вами, – впервые обратил на них внимание Степан Матвеевич. – Вы ведь и сами находитесь внутри игрушки.