Надо все хорошенько обдумать, осуществлять свой план поэтапно. А когда ты сделаешь это, все — и народ, и журналисты — будут у твоих ног. Да ты сам можешь стать королем, если захочешь.
— А у вас есть такой план?
— Конечно. Потому я и прилетел к тебе.
Роубс, успокоившись, улыбнулся.
— И каков он?
Абдиэль показал ему на кресло рядом с собой:
— Сядь, Питер. Сядь поближе. — Он протянул руку, иголки, вживленные в ладонь, вспыхнули ярким светом.
Питер не мог оторвать глаз от этих иголок. Он облизнул пересохшие губы, прислонился к письменному столу и начал тереть свою ладонь о бедро.
— Итак…
— Ты должен очистить галактику от Королевской крови раз и навсегда! И прежде всего избавиться во что бы то ни стало от этого юноши-короля.
— Снова убийство. — Роубс покачал головой, тяжело вздыхая. — Нет, подозрение падет на меня. Вы же знаете. И тогда мне крышка.
Абдиэль пошевелился. Блеснули иголки.
— Да сядь же рядом, Питер. Давай потолкуем, устраивайся поудобнее.
Роубс откинулся было назад, но массивный стол мешал ему. Он не отрываясь смотрел на старика.
Губы у него дрожали, по телу пробежал озноб.
— Нет, не сяду.
Глазами без век Абдиэль в упор смотрел на Питера. Он угрожающе наклонил безобразную, всю в узлах и шишках, голову, блеснув лысиной, покрытой морщинистой кожей.
— Ты отказываешьмне, Питер?
— Да! — рявкнул Роубс.
— Почему же?
— Вы знаете почему, — Роубс говорил лихорадочно, словно во хмелю или как человек, которого истязали пытками, и терпение его иссякло. — В самом начале я был чист. У меня не было никаких дурных мыслей. Мои намерения… да вы, Абдиэль, знали, какие у меня были намерения… Я верил в свой народ, в демократию. Я верил в собственные силы! — Он остановился, переводя дыхание. — А теперь посмотрите на меня. Благодаря вам я погряз в дерьме. В крови и преступлениях. Это вы, — Роубс ткнул в старика трясущимся пальцем, — вы, Абдиэль, толкнули меня в бездну греха и затягиваете все глубже и глубже. Все началось со лжи. Просто небольшой лжи. Потом наступил черед взятке, которая помогла сокрыть ложь. Затем снова ложь, чтобы утаить эту взятку, а потом — еще одна взятка. Вы оплели меня сетью, как паук, и тащите вниз.
А потом эта ночь Революции. Убийство короля, уничтожение Стражей, разрушение храмов! Это все вы совершили. Я и не подозревал об этом!
— Нет, подозревал, — едва слышно произнес Абдиэль.
— Нет! — закричал Питер Роубс и сжал кулаки. — Клянусь Господу — Он слышит меня! — Роубс запрокинул вверх лицо, искаженное отчаянием. — Клянусь Господу, в Коего не верю! А может, и верю! Может, ощущаю Его взгляд на себе. И вижу в Его глазах осуждение и гнев, какие замечаю в своих глазах, когда смотрю в зеркало. Вы использовали меня, Абдиэль, вы с самого начала использовали меня и сейчас продолжаете это делать. — Он разомкнул пальцы и с ужасом посмотрел на пять вспухших отметин. — Вы забрали мою душу, всю, целиком.
Абдиэль молчал, терпеливо пережидая истерику президента.
Роубс вытер лицо, загнанно посмотрел на старика.
— Я покончу с собой, — тихо сказал он.
— Следовало бы, но ты не сделаешь этого.
— Вы не позволите мне.
— Возможно, когда-нибудь и позволю. Но не теперь. Ты мне все еще нужен.
На губах Роубса выступила пена.
— Я не стану этого делать! Я не буду вас слушать! В этот раз — все, не буду.
— Будешь, будешь. — Абдиэль поднялся, собрал складки своей алой одежды и скользящей походкой приблизился к сникшему Питеру. Старик обнял президента своей костлявой шершавой рукой.
Роубс весь съежился от этого прикосновения, как будто стал меньше ростом. В свои сорок лет президент сохранил отличную спортивную форму. Старик же выглядел хилым и болезненным, казалось, стоит ему кашлянуть — и он сломается пополам.