— Скверно, что они назначали вознаграждение за миледи. «Вооружена и опасна». А это означает, что каждый проходимец — отсюда до системы Коперника — будет охотиться за ней.
— Она этого и добивалась, — сказал Дайен, а про себя подумал: «По крайней мере мне не придется охотиться за ней». Он, не рассчитав силы, дернул за шнурок рюкзака и оторвал его.
— Эй, малыш, не вымещай на рюкзаке свою злость, — заметил негромко Таск. — Не исключено, что он тебе еще послужит. Я слышал, что на этой Богом забытой планете, где правит Олефский, пока что двенадцатый век. Там даже водопровода и канализации нет. Медведь говорит, что канализация только хлюпикам нужна. Сдается мне, что бегать на двор при температуре ниже тридцати градусов — удовольствие маленькое, зато волей-неволей закалишься.
Дайен не мог удержаться от улыбки. Он расслабился, на душе полегчало.
— Придется потерпеть. Или же поменьше пива после обеда пить. А может, его теория оправдывается? Ты же знаком с Олефским.
— Человек-гора? Да уж, он словно из скалы высечен. Знаешь, что мне его сынок насплетничал? У них там такой обряд посвящения в мужчины: парень должен убить одним ударом кулака быка, освежевать его и на плечах принести тушу домой. И женщины там совершают похожий ритуал. Правда, с ними они вроде не так сурово обращаются. Я слышал, у него есть дочь, — мрачно добавил Таск.
Дайен засмеялся, застегнул молнию на летном костюме.
— Она небось убивает быка двумя ударами кулака, а потом сама притаскивает домой.
— Да ее, верно,не отличишь от быка. — Таск покачал головой.
— О чем вы тут болтаете? Какая еще девушка убила быка? Господи, Дайен, неужели ты еще не собрался? Ох уж эти мужчины! Я уже давным-давно готова. — Нола вошла в отсек. — Меня послал Икс-Джей присмотреть за вами. Компьютер скоро забарахлит. Говорит, что у него осталось питания на час, а вы тут прохлаждаетесь.
— Это он там прохлаждается, — пробормотал Таск. — Малыш готов. Надень шлем, чтобы тебя никто не узнал. Ребята получили команду?
— Конечно. Центурионы будут стоять в карауле, словно я нахожусь в отсеке. Мне будут приносить сюда еду, а они ее будут съедать. Скажут, что я не выступаю публично, потому что потрясен случившимся.
— Отлично. — Таск потер руки. — Значит, мы уберемся отсюда, как стадо обезумевших черепах, так мой папашка любил говорить.
— Ты еще шутишь! — упрекнула его Нола.
— Еще бы, дорогая! Теперь мне не придется носить чертовы воротнички и составлять занудные рапорты. И не буду зависеть от этого белозубого капитана Уильямса в отутюженных брюках. Снова займусь тем, что у меня отлично получается. — Он обнял ее. — Буду заниматься любовью и сражаться.
Дайен взял шлем.
— Пошли, — сказал он холодно. Его раздражало, что эта парочка счастлива, что они обмениваются взглядами, перешептываются, словно в постели.
— Где генерал Дикстер? — спросил он спокойнее, стараясь усмирить гнев и зависть, спазмой сжавшие ему грудь. — Уже на борту?
Нола помрачнела.
— Он не летит с нами, Дайен.
— Не летит? Но…
— Послушай, малыш, — вмешался Таск. — Ты же знаешь, генерал терпеть не может космические полеты. Да он и дня не протянет в нашей крошечной душегубке, мы втроем в нее с трудом вмещаемся.
— Он всегда был с нами, я обращался к нему за советом…
— Дикстер говорит, ты сам прекрасно справишься, Дайен, — перебила его Нола. — Он верит в тебя. Он сказал, что у тебя отличная подготовка.
— Он считает, что ему лучше остаться на борту «Феникса» на тот случай, если Ди-Луну оса ужалит и она решит высадиться на борт «Феникса».
— Наверное, правильное решение, — вздохнул Дайен. Еще на одного меньше. — Я пойду попрощаюсь…
— Полагаю, что он избегает сцен прощаний. Слишком много для него одного.