– Нечего тебе меня целовать.
– Почему? – Это я у тебя должна спросить. – Да в чем дело?
– Я тебя видала вчера с твоими белыми приятелями.
– Вот еще, никакие это не приятели.
– А кто же это?
– Я работаю у них.
– И ужинаешь с ними?
– Ну, Бесси…
– Ты со мной даже не поздоровался.
– Неправда.
– Ну да, буркнул что-то и рукой помахал.
– Слушай, Бесси! Я же был на работе. Как ты не понимаешь?
– Рассказывай! Тебе просто стыдно было перед этой разодетой в шелка белой девицей.
– Да ну, Бесси, хватит. Перестань дурака валять.
– Тебе правда хочется поцеловать меня?
– Понятно, хочется. Зачем же я пришел, по-твоему?
– А почему раньше не приходил?
– Я же тебе говорю: я работаю, дурочка. Ты ведь сама вчера видела. Ну хватит. Перестань.
– Не знаю. Не знаю, – сказала она, покачав головой.
Он понимал, что она хочет узнать, скучал ли он по ней, велика ли еще ее власть над ним. Он схватил ее за плечи, притянул к себе и поцеловал долгим, крепким поцелуем. Она не ответила. Отодвинувшись, он посмотрел на нее с упреком и вдруг стиснул зубы, ощутив жар в губах от проснувшейся страсти.
– Что же мы тут стоим? – сказал он.
– А ты хочешь войти?
– Понятно, хочу.
– Ты так долго не приходил.
– Ну вот, опять сначала.
Они вошли в комнату.
– Что ты сегодня такая? – спросил он.
– Можно было хоть открытку написать.
– Я просто не подумал.
– Или позвонить по телефону.
– Некогда было, Бесс.
– Ты меня больше не любишь.
– С чего это ты взяла?
– Мог забежать хоть на минуту.
– Говорят тебе, некогда было.
На этот раз, когда он ее поцеловал, она ответила, слегка. Чтобы доказать ей свою любовь, он обхватил ее рукой и крепко сжал.
– Устала я сегодня, – вздохнула она.
– С кем гуляла?
– Ни с кем.
– Отчего же ты устала?
– Если ты будешь такие разговоры вести, можешь убираться сейчас же. Я же тебя не спрашиваю, с кем ты, гулял, что так долго не приходил.
– Ты что-то сегодня совсем не в себе.
– Мог хотя бы сказать «здравствуй!».
– Вот дурочка, ей-богу. Мне же некогда было.
– Расселся за столом с этими белыми, точно он адвокат какой или доктор. Ты даже не взглянул на меня, когда я подошла.
– Ладно, будет тебе. Поговорим о чем-нибудь другом.
Он хотел поцеловать ее снова, но она увернулась.
– Ну перестань, Бесс.
– С кем гулял, говори?
– Ни с кем. Честное слово. Я работал. И я все время думал о тебе. Мне без тебя скучно. Ты послушай: там, где я работаю, у меня есть своя комната, совсем отдельная. И ты сможешь иногда приходить ко мне ночевать. Ей-богу, Бесси, я по тебе очень скучал. Видишь, как только освободился, сейчас же приехал.
Он смотрел на ее полуосвещенное лицо. Она дразнила его, и ему это нравилось. По крайней мере это отвлекало его от страшного видения головы Мэри, лежащей на окровавленных газетах. Он опять попытался поцеловать ее, но где-то в глубине он был даже доволен, что она не дается; от этого его жадность к ней становилась еще острее. Она смотрела на него вызывающе, прислонясь к стене, положив руки на бедра. Тут вдруг он догадался, чем ее взять, как отбить у нее всякую охоту дразнить его. Он сунул руку в карман и вытащил свою пачку денег. Улыбаясь, он расправил ее на ладони и сказал как будто про себя:
– Что ж, если тебе это не нужно, может, кому-нибудь другому пригодится.
Она шагнула вперед.
– Биггер! Ух! Откуда у тебя столько денег?
– Не все ли тебе равно?
– Сколько тут?
– А тебе что?
Она подошла к нему вплотную.
– Нет, правда, сколько тут?
– А зачем тебе знать?
– Дай посмотреть. Я тебе отдам.
– Посмотреть можешь, только из моих рук.
Он увидел, как на ее лице любопытство сменилось изумлением, когда она считала бумажки.
– Господи, Биггер! Да откуда же у тебя столько денег?
– Не все ли тебе равно? – сказал он, обнимая ее за талию.