Каким образом ты ухитрился короля одолеть?
- Сам не понимаю, - развел руками Байхин.
Заключение
- Я, признаться, тоже не понимаю, - сообщил Кенет. - Может, все-таки соизволишь объяснить?
- А чего тут понимать, - лениво возразил Хэсситай, - Просто дуракам везет, вот и все.
- А дурак тут кто - Байхин, что ли?
- Нет, - ухмыльнулся Хэсситай. - Я.
Лицо Кенета приняло почти жалобное выражение. Хэсситай снова ухмыльнулся и обернулся к Байхину.
- Сам объясняй, - ответил на его взгляд Байхин. - У меня уже в горле пересохло.
- По-твоему, легко признаваться в собственной глупости? - Хэсситай помолчал немного, но ответа так и не дождался. - Ладно, будь по-твоему. Дело в том, что я взялся за дело по-дурацки и наворотил кучу глупостей... но как раз они меня и спасли.
- Это как? - жадно спросил Кенет. - Ты не думай, я не издеваюсь... просто со мной тоже случалось, что, где ума недостало, там дурость спасла.
- Именно что дурость, - проворчал Хэсситай, уступая. - Если бы я хоть немного сообразил перед тем, как короля убивать идти, сразу бы понял, что мне его не одолеть. Во всяком случае, тогда. Мне ведь в ту пору все удавалось, и я о себе понятия был весьма высокого. И колдовства этого безумца мне бы, пожалуй, в ту пору не снести.
- Какого колдовства? - поразился Кенет. - Я что-то не заметил, чтобы Байхин сражался с какой-то магией.
- Вот и он тоже не заметил, - кивнул Хэсситай. - Потому и победил. Была там магия, и еще какая. Думаешь, Байхину спроста вся эта ерунда в голову лезла? Как бы не так. Наведенные мысли, вот это как называется. Очень сильная магия. Очень зловредная. Уничтожить человека, да так, чтоб он и сам не заметил. Чтобы умер в мучительных корчах, в агонии собственного ничтожества. Сделать человека жалким и смешным в собственных глазах убийственно смешным. Чтобы он сам себя уничтожил.
Убийственно смешным... Да, смех может убивать. Кенету мгновенно припомнилось, каким смешным он представлялся себе в том мучительном возрасте, когда подростку мнится, что он весь состоит из прыщей, ободранных коленок и неверного, ломающегося голоса... как он боялся сморозить нелепость... как остро ощущал свою кажущуюся неуместность... это он-то лучший в деревне работник и (как выяснилось лишь много позже) самый завидный жених среди всех своих сверстников. Даже и сейчас он еще не полностью одолел свою природную застенчивость, а тогда... Страшно подумать, что бы с ним приключилось, вздумай кто из односельчан надсмеяться над ним.
- Тьфу! - только и смог сказать Кенет.
- Правда твоя, - согласно кивнул Хэсситай. - Вот я и решил с ним переведаться магия на магию. Клоун против насмешника. Только я не был готов к этому поединку, а Байхин - был. Мне слишком помнится, как это больно быть предметом насмешек. А ему не в поношение, когда над ним смеются, а в награду. Он даже не понял, что его пытаются уничтожить, и принял атаку с такой чистосердечной радостью...
- Кажется, понял, - усмехнулся Кенет. - Примерно так: "Погляди, какой ты смешной!" "Да, спасибо, я смешной! А ты-то какой смешной... Ой, а чего это ты помер?"
- Точно, - подтвердил Хэсситай. - И ведь как хорошо вышло, что я сдуру решил от Байхина утаить, в чем суть этой мерзкой магии. Если бы он понимал, что на него нападают, он бы напрягался, сражался, наносил ответный удар... и погиб бы почти наверняка.
- Кстати о тайнах, - не без лукавства напомнил Кенет. - Давай поговорим, где ты короля раздобыл.
- Давай не будем, - скривился Хэсситай. - Ты об этом лучше с принцем Юкенной поговори. Ему по чину знать положено, в какой стране и что стряслось.
Юкенна улыбнулся широко и сладко, всем своим видом показывая, что Хэсситай попал в самую точку и он действительно знает, о чем идет речь.
- Если я правильно уразумел из твоего рассказа, - протянул Юкенна, значит, муж матери короля и Главный министр...