- Даже кролик знает, что нора с одним входом - это смертельная ловушка, - подтвердил он.
Я посмотрела на центральную башню: рекин, напомнила я себе. Квадратная и неприступная, она была сложена из прочного серого камня, и по крайней мере один часовой бдительно нес караул у ее настороженных окон. Главные ворота открылись, и навстречу нам вышла горсть мужчин. Четверо свернули, чтобы защитить от нас коз, а пятый твердо встал на тропе.
- Добрый день тебе и вам.
Сорград остановился в нескольких шагах от мужчины. Было странно слышать, как он говорит на языке своей матери.
Ответа я не поняла, но мужчина улыбнулся, и его рука не потянулась к мечу на поясе. Он был почти одного роста с Греном, венчик белых волос окаймлял его лысую макушку, морщинистое лицо покрывали крошечные шрамы, давно зажившая рана уродовала одну щеку. Суставы пальцев утолщились от старости, но мужчина еще не растратил свои впечатляющие мускулы.
- Фесс Хачал рад предложить вам укрытие, - сказал он мне и Узаре на жутком тормалинском.
Я тепло улыбнулась.
- Благодарю за гостеприимство, для нас это большая честь. Мужчина кивнул, но у меня сложилось впечатление, что он не понял ни слова. Я дружески улыбнулась парню, пасшему мулов, и двум мальчишкам, пригнавшим своих коз почти к самым воротам в страстном желании увидеть, кто пришел. Их сопровождала огромная пятнистая собака; ее густая шерсть пышным воротником топорщилась на шее. Она подошла ближе, от любопытства поставила уши торчком и вытянула острую морду, принюхиваясь к нашему запаху. Мужчины, соратники говорящего, шикнули на мальчишек, помогли запереть коз и повели ценных мулов в крепость на ночь. Собака громко залаяла, и из-за стены ей ответили другие собаки.
- Вряд ли нам здесь будут докучать любопытными вопросами. - Узара кивал и улыбался подобно марионетке.
- Как мы что-нибудь узнаем, если не можем с ними разговаривать? - Я сама так усердно скалила зубы, что даже лицо заболело.
Мы миновали высокие ворота, и я избавилась от деланной улыбки. Затем туннель, проложенный в толще стены, вывел нас в широкий открытый двор. Равномерный скрежет жерновов говорил о наличии ручья и перемалываемого зерна; из кузницы у ворот неслись звонкие удары - кто-то бил упрямое железо тяжелым молотом. Мужчина на скамье рядом с открытым горном ковал блестящее золото изящным молоточком и чеканами, а его сосед занимался белым металлом; молодой парень, сидевший подле него, изучал приемы работы.
Но центральное место в крепости занимал рекин, который возвышался над всеми постройками. Окна его нижнего этажа мало отличались от щелей для стрел, да и верхние были едва ли шире. Главный вход в башню имел столь внушительный вид, что, казалось, мог противостоять тарану, и теперь, когда мы были внутри стен, я увидела сбоку второй вход: деревянная лестница там вела к двери на втором этаже.
Я вопросительно посмотрела на Сорграда.
- Так ты можешь отступить на верхние этажи, а потом срубить лестницу, - пояснил он. - Тогда атакующим придется штурмовать главную дверь, пока ты бросаешь им что-нибудь на голову. И даже пробившись внутрь, они все равно смогут идти на тебя по внутренней лестнице только по одному.
- Кажется, ты говорил, что Шелтии не дают ссорам перерастать в сражения? - нахмурилась я.
Сорград пожал плечами.
- Мы всегда так строим. В конце концов, ничего нельзя знать наперед, верно?
В воздухе сладко пахло брожением. Из открытой двери, за которой темнели широкие бочки пивоварни, вышла женщина. Еще одна, помоложе, вышла из рекина, вытирая руки об испачканный передник, и заговорила с пивоваршей. Обе носили льняные блузки с круглым воротом, подпоясанные поверх некрашеных шерстяных юбок длиной до середины голени, из-под которых виднелись зашнурованные до колен сапоги.