- Буду делом заниматься, буду много зарабатывать...Вот в этом он, пожалуй, не ошибся. Дело я свое душевно ненавидел, но деньгу греб очень неплохую.Мог бы заняться чем-нибудь другим, наверно, ну, к примеру: сделаться артистом - говорят, я был весьма способный мальчик...Хотя было - не считается.Да и гарантии никто бы мне не дал, что как актер я - утвержусь, полезу в гору... Тут ведь дело случая во многом, чистого везенья.Я же рисковать не собирался, не любил.Теперь я - всеми уважаемый чиновник, все запрограммировано: жизненный успех, достаток... Сытое ничто...Господи, подумал я, мальчишка, что ты понимаешь?! Много денег!..Но таким себя я помню, помню! Мне жилось тогда не сладко...Только где же этот окаянный рубикон?! Где тот барьер, с которого потом все началось?..- Много зарабатывать - не так-то просто, - произнес я. - Нужно будет многим поступиться... И, конечно, хорошо бы, чтобы кто-нибудь помог... Хотя бы поначалу. Понимаешь?- Мама, - неуверенно сказал он. - Да?Мне стало и смешно, и грустно.Странно это все-таки - с самим собою наконец соприкоснуться и внезапно обнаружить, что себя-то ты - не слишком понимаешь...И не принимаешь даже - вот такого, на распутье...Потому что для себя давно уж все определил...- Ты можешь стать артистом, - наобум сказал я. - Или астрономом. Для тебя открыты все пути...- Мне папа тоже говорил...- Наверное, он прав.- Он говорил, что надо быть художником... Во всем...Таким, как он, да? Пить, ругаться, маму бить?- Быть может, мама видит только часть?..- А это как?- Ну, я не знаю. Скажем, ей не нравятся его картины - мало смыслит в них... А он переживает... Думаешь, ему не хочется, чтоб в доме были деньги, чтоб жилось всем по-людски?Сам я так как раз не думал... Уж что-что, а вот это его занимало менее всего.Умом отца я в общем понимал, но сердце оставалось глухо, сердце не прощало...Со мной учились дети из вполне, как я их называл, "причесанных" семей.И я не раз бывал у них в гостях...Я помню все - и зависть, и обиду...Помнил до сих пор...Иных я очень даже ловко обскакал на своем жизненном пути, и все-таки какая-то униженность - там, в прошлом, в детстве, - оставалась.И гнездилась в подсознанье непонятная болезнь, что ничего в конце концов не выйдет, в самый роковой момент вдруг кто-то встанет посередь твоей дороги и безжалостно толкнет - в канаву, прочь... Протянутой руки, готовой мне помочь, я так и не дождусь...Конечно, ерунда, я шел по жизни без помех, не полагаясь на возможных - и реальных, как ни странно, - меценатов от карьеры, но во многом главным стимулом являлся тот же страх - страх оступиться, не успеть...Ты будешь заниматься дело м...И не верить, что оно - твое.Ты будешь заниматься делом, вопреки всему.Зачем?Чтоб доказать себе нелепость давних, детских опасений и обид? Чтоб зачеркнуть все то, с чего однажды началось - в тебе и для других?Да где же эта грань, когда произошла подмена? Где?- Слушай, - сказал я назидательно и тихо, - если что-нибудь не так...Черт возьми, я в этот миг жалел себя и ничего не мог поделать!Искренне хотел, чтоб вышло пусть не по-другому, но в итоге - хорошо. Без идиотских несуразиц.Он повернул ко мне свое лицо, и тут в его глазах я прочитал такую боль и потаенную мольбу...А ты не врешь? - допытывался взгляд. Ты вправду мне поможешь? Я же чувствую: ты - не такой, как все, ты - не чужой...- Вас как зовут? - спросил он.- Михаил Иванович, - соврал я наобум. - Да. А тебя?- Максимка. Вы откуда?- В смысле?- Ну... Вы кто? Я видел вас?- Нет, милый, ты меня не видел. Никогда.- А я подумал...- Это, брат, бывает. Погоди-ка...Я внезапно ощутил, что мое время истекает. Словно был неведомый толчок, сигнал "пора!"... Ни слова больше, впереди - запретная черта.