Слово берет Тамковская. Она говорит, что перед нами стоит серьезная задача. С этим все соглашаются. Она говорит, что поставленную задачу мы успешно решим в кратчайшие сроки. Глава администрации одобрительно смотрит на Тамковскую. Тамковская говорит о том, что мы она смотрит сначала на меня, потом на Извековича, оснащены оригинальными методиками, прошедшими обкатку в самых экстремальных ситуациях, однако важно знать генеральную цель нашей работы, а её должна поставить перед нами местная власть. Глава администрации, убаюканный её предыдущими словами, начавший было перелистывать лежащие перед ним бумаги, с тревогой смотрит на Тамковскую.
Ольга Эдуардовна имеет в виду важность выбора общей стратегии, вступает Извекович. Нашей задачей как всегда является помощь людям. Снять острые состояния. Купировать тревогу. Но важно то направление, в котором
Голос Извековича звучит всё глуше. Листок с биографической справкой на этого несчастного, ставшего ожившим покойником общественного активиста, вдруг начинает дрожать, идет волнами, приподнимается и зависает над поверхностью стола. Невысоко. Не больше полутора-двух сантиметров. Мне надо хотя бы прочитать вкладыши к тем лекарствам, которые я купил чохом, по списку врача. Врач что-то говорил об опасности передозировки. Мне хочется петь, я даже прокашливаюсь. Главное не голос, не слух, главное репертуар. В памяти всплывает песня, которую пел двоюродный дядя после третьей, слова её, казавшиеся совершенно забытыми, теперь выстраиваются в нужном порядке, остается лишь задать ритм ладонью: «У подъезда, у трамвая, сидит Дуня чумовая», но листок плавно опускается поверх прочих, только чуть наискосок.
Вы согласны, Антон Романович? спрашивает глава.
Полностью, киваю я. Однако должен заметить, что судя по социальным сетям смерть вашего Лебеженинова не привела к я щелкаю пальцами, не вызвала ещё такого интереса, который она должна была
Нашего, говорит глава администрации.
Что?
Лебеженинов он наш, Антон Романович.
Ишь ты! Наш, значит
6
Тамковской с Извековичем выделили кабинеты в стоящем неподалеку от здания городской администрации флигеле. Мы с главой администрации остаемся одни. Глава вызывается проводить меня до кабинета. Городская администрация, как сообщает глава, расположена в здании бывшего дворянского собрания. Этот городок во все времена выращивал выдающихся деятелей. Великого княжества московского. Русского царства. Российской империи. Советской России. СССР. Новой России. Российской Федерации. Глава называет некоторые фамилии и имена. Как? И он тоже? изумляюсь я, и глава многозначительно прикрывает глаза. Список впечатляет. В здании дворянского собрания располагалось управление по строительству проходящего неподалеку канала. Канал строили заключенные. В подвале, за заваренной железной дверью, была тюрьма, карцер. Расстреливали тоже там? спрашиваю я. Глава качает головой: вокруг городка множество удобных для расстрелов мест, овраги, понимаете ли, и говорит, что на массовые захоронения натыкаются время от времени, случайно об их местоположении узнать нет никакой возможности, запросы остаются без ответа. Ну и как канал? спрашиваю я и узнаю, что канал получился плохоньким, зарастает, нужны вложения или новые заключенные. Это вставляю я. Главе моя вставка не нравится.
Давайте предположим, меняя тему, говорит глава, только предположим, что Лебеженинов жив. Разумеется, не воскрес, не стал ожившим мертвецом, а жив.
Как вы себе это представляете? спрашиваю я.
Никак. Никак не представляю, но могу предположить, что вместо него похоронили кого-то другого или Послушайте, сейчас не об этом. Я хочу спросить что, по вашему мнению, Лебеженинов может предпринять?
Почему вы меня об этом спрашиваете?
Вы были консультантом в этой партии, как её, неважно, вы с ним общались.
У вас тут живут люди, общавшиеся ним намного теснее, чем я. Например его вдова. Спросите её.
Спрошу, обязательно спрошу, глава вздыхает. Мне важно ваше мнение.
Я видел его несколько раз, пару раз мы пили чай с сушками, такая, знаете, у них была партийная традиция, один раз пили водку
Вот-вот!
Я быстро накачался и заснул. Я обычно пью, чтобы опьянеть, опьянев, засыпаю. Становлюсь совершенным бревном. У меня такой организм.